Из журнала текущих событий ОД ЧФ за 30.08.74:
13.00. Приказание ГК ВМФ: главное - обеспечить плавучесть корабля, все остальное потом. Передано на «Отважный». НШ ЧФ.
13.15. ГК ВМФ приказал разобраться с людьми.
Подошел к «Отважному» ПДС-123. БПК «Комсомолец Украины» от борта «Отважного» отошел.

13.22. «Отважный» для ОД ЧФ:
1. На корме людей нет.
2. Рубеж от 164 шпангоута в корму.
3. Пробоина неизвестна, но предполагаю нет (!). (Корабль постепенно погружается в воду т.е. тонет, но тем не менее предполагают, что пробоины нет прим.).
4. Подошел «Бештау» и СБ-15. Откачку воды не начал. НШ ЧФ.

13.30. БПК «Сметливый» для ОД ЧФ: «Докладываю обстановку на БПК «Отважный»: в кормовой части взорвана крышка 8-го погреба. Предполагаю, кормовая башня смещена, имеются рваные пробоины в корме в районе 6-го кубрика, керосинохранилища. Горит краска на борту в районе 6-го кубрика. В керосинохранилище продолжается пожар в районе 9-го погреба (Эта часть доклада не верна т.к. в этот момент пожара в керосинохранилище не было, вероятно в его районе горела краска прим.).
Палуба кормы находится над водой на 10-15 см. Предполагаю, пожар распространяется
в район погреба № 10, кормовой такелажной кладовой. Подошел аварийно-спасательный отряд. HP ЗАС 265/95. Командир 11 БПК».
13.40. 20 ДиКОВР - ОД ЧФ: «Доношу: по боевой тревоге от 20 ДиКОВР вышло в морс 10 кораблей, в том числе: дежурный ПУГ в составе МПК - 10, 62, 52, дополнительно МПК-8, КТГ мт «Торпедист», «Вакуленчук», «Рулевой», КТГ ВТ-271, 259, 318 снялись с якоря, находятся в готовности. МПК-15, 75 на рейде обеспечивают пл С-96, пка «Пионер». Готовы к выходу СКР-13, 40. ЗАС 2149/2. Команднр 20 ДиКОВР».
13.45. От МРК «Зарница» для ОД ЧФ: «Начальник АСС перешел на СБ-15, применили пенотушение».
14.00. От ЭМ «Сознательный» для ОД ЧФ: «Докладываю обстановку: кормовые погреба затоплены, поставлена оборонительная линия 164 шпангоута. Пожар продолжается, горит
топливо. Огонь и дым выходят из кормовой трубы кормовой машины. Тушение пожара производится пеной ПДС-123 через кормовую трубу. «Бедовый» продолжает буксировку курсом 45°, скорость 5 узлов».

Обстановка на 14.00 на БПК «Отважный»:
1. П - 280°, Д - 18 миль от Херсонеса.
2. На буксире у ЭМ «Бедовый», ход 5 узлов, курс 45°, крен - 13°, корма притоплена до палубы.
3. У борта аварийного корабля СС «Бештау», ПДС-123 тушит пожар пеной.
4. Пожар в надстройке и корпусе, огонь виден из кормовой трубы, горит топливо, керосин.
14.08. Приказание ГК ВМФ: немедленно откачивать воду. Обеспечить непотопляемость - самое главное.
14.30. СБ-15 подошел к борту. На СС-26 запас пены 5 тонн.
14.35. Начальник техуправления капитан 1 ранга Никитин прибыл на БПК «Комсомолец Украины», принимает меры к переходу на «Отважный».
14.36. От БПК «Решительный» для ОД ЧФ: «По приказанию ОД прекратил выполнение задачи. Следую для оказания помощи в точку Ш 44°36", Д 32°56". Время прибытия 22.00. ЗАС 554/38. Командир».

Из докладов командиров кораблей находящихся возле «Отважного» видно, что обстановка, после некоторого улучшения, снова начала ухудшаться, несмотря на то, что на него со спасательных судов выливались тонны пенообразующих веществ.
Здесь необходимо прояснить создавшуюся ситуацию. Все внимание было уделено поддержки плавучести корабля, для этого командование запретило тушить пожар забортной водой, чтобы не увеличивать осадку корабля, поэтому тушение начали вести только пеной. На первый взгляд сам по себе приказ был вроде своевременный, да и пенообразующие вещества неплохо справлялись с огнем.
Тогда почему же огонь стал разгораться вновь и, что самое опасное, стал распространяться в корму, где не было команды и где находились «бок о бок» погреб № 10 с противолодочными бомбами и керосинохранилище?
На раскрытым взрывом участке палубы поданная в очаг пожара пена сдувалась порывами ветра, и плавающее на поверхности воды топливо загоралось вновь, а поданный во внутренние помещения пеногаситель в т.ч. и через дымовые трубы: «Тушение пожара производится пеной ПДС-123 через кормовую трубу» , даже не достигал очага пожара, разлагаясь на лету от высокой температуры. Т.к. корабль буксировали носом против ветра для снижения боковой качки, то ветер погнал огонь на корму, в результате там сначала на бортах обгорела краска, а затем произошел взрыв погребов.

Взрыв в кормовой части

Из журнала боевых действий БПК «Отважный» за 30.08.74:
14.47. Произошел взрыв в кормовой части. Личному составу покинуть кормовую часть. Осмотреть все отсеки, л/с строго следить за креном и дифферентом.
14.50. Крен 16° на правый борт, дифферент на корму 20°.
14.52. Матросу Желез оказывают мед. помощь, после взрыва получил травму.
14.53. Из боцманской команды нет Прочаковского и Литновского, химика матроса Завьялова - доклад старшего матроса Гришечко.
14.55. Обстановка на юте: взрыв в районе 10 погреба, выпучилась палуба.
14.55,5. Крен 15,5°, дифферент 20°.
14.57. Прекратить подачу труб на ПДС-123.
14.58. Доклад флаг, механика - буксировать на мель корабль (Интересно, а до этого, куда буксировали корабль? Судя по направлению 450 явно не к ближайшему берегу прим.).
14.59. Крен увеличивается 19° на правый борт.
15.00. Крен 25°.
15.02. Крен 26-28°, не увеличивается.
15.03. Послан матрос Синицын узнать, как обстановка в столовой.
15.07. Крен 27°.
15.10. Пропал свет и питание на приборы.
15.11. Команда командира «подняться всем наверх».

Из журнала текущих событий ОД штаба ЧФ за 30.08.74:
14.47. Доклад с «Бедового»: «Наблюдаю взрыв в кормовой части».
14.50. Доклад с Ли-2: «Произошел большой выброс пламени и дыма. Очевидно, взрыв».
14.54. От авиации: «Тушение производится с левого борта. К правому борту подходит корабль. Крен небольшой, пламя сильное».
15.00. Крен резко увеличился.

Взрыв в погребе № 10 нарушил герметичность водонепроницаемых переборок на 233 и 251 шпангоутах, что привело к затоплению еще двух смежных отсеков к ранее затопленным трем. Затопленной оказалась вся кормовая часть корабля от 164 шпангоута. За время с 14 часов 50 минут до 15 часов 02 минут крен корабля с 14-15° правого борта увеличился до 26-28° правого борта. Кромка БПК вошла в воду по основание кормовой башни.

«Кромка БПК вошла в воду по основание кормовой башни»

Конструктивные и технические возможности борьбы за живучесть корабля были исчерпаны (Из-за большого крена и дифферента на корму остановилась носовая машина, прекратил работу генератор, погас свет). Затопление пяти кормовых смежных отсеков протяженностью 50 м, что составляло 38% от его длины, вело к потере продольной остойчивости. При установившемся крене 28° и дифференте около 10 м на корму гибель корабля была неизбежной.

Последний взрыв подбросил лежавшее на палубе юта тело старшины 2-й статьи Адама Ачмиза и забросил его на стоявшее рядом с «Отважным» спасательное судно. Изуродованное взрывами и огнем тело будет передано его родителям для захоронения на родине. Из всех погибших на «Отважном» он единственный был предан земле.

Гибель «Отважного»

В 15 ч 05 мин штаб флота дал команду на «Отважный»: «Покинуть корабль!». На спасательное судно, на которое был заброшен труп моряка, с борта «Отважного» спрыгнули штабные офицеры и часть команды корабля, всего около 50 человек. Остальная часть команды прыгала за борт, всего около 220 человек.
Командир корабля, капитан 2-го ранга Иван Петрович Винник, как и положено капитану «покинул корабль последним».
Вблизи гибель «Отважного» наблюдали с БПК «Сдержанный», о чем врио командира корабля было приказано доложить лично рапортом Главнокомандующему ВМФ Адмиралу Флота Советского Союза С. Г. Горшкову.

Из рапорта врио командира БПК «Сдержанный» капитан-лейтенанта Рыженко от 31.08.74:
«В 14 часов 45 минут на БПК «Отважный» произошел взрыв. В 14 часов 50 минут по приказанию с БПК «Отважный» на барказе к борту БПК «Отважный» отправлено 13 ИП-46.
В 14 часов 57 минут начал заметно увеличиваться крен на правый борт БПК «Отважный».
Правый борт от 110 шпангоута и далее в корму ушел под воду. Вода начала поступать в открытую дверь 31 тамбура.
В 14 часов 58 минут - начало гореть топливо на воде.
В 15 часов 10 минут пожар на БПК «Отважный» перешел на ЗКП, начала поступать вода в иллюминатор кают-компании мичманов.
В 15 часов 11 минут прекратилась связь с БПК «Отважный». Приняли сигнал: «Личному составу БПК «Отважный» покинуть корабль». Барказ РБЭ-534-2 и катер РК-534-1 отправились к кораблю, терпящему бедствие, для спасения личного состава.
В 15 часов 15 минут личный состав начал эвакуацию на ошвартованный по левому борту ПДС и прыгать с бака за борт.
В 15 часов 20 минут пожар на БПК «Отважный» усиливается. В 15 часов 36 минут личный состав БПК «Отважный» был снят, крен заметно увеличивался на правый борт, дифферент на корму.
В 15 часов 44 минуты БПК «Бедовый» отдал буксир.
В 15 часов 45 минут БПК «Отважный» начал быстро погружаться кормой.
В 15 часов 46 минут БПК «Отважный» стал вертикально, погруженный в воду по бортовой номер.
В 15 часов 55 минут БПК «Отважный» погрузился вертикально вниз, над водой находились 4-5 метров корпуса корабля.
В 15 часов 57,5 минут, Ш 44°44"04", Д 32°59"08" БПК «Отважный» погрузился под воду.
При спасении личного состава барказом поднято 23 человека, катером 19 человек.

Последний аккорд трагедии

После 5 часов борьбы за живучесть корабль погружается в воду, началась эвакуация личного состава, а матрос Сергей Петрухин, все эти пять часов испытывавший нечеловеческие страдания, без сознания, продолжал висеть в иллюминаторе камбуза, для его спасения так и не нашлось ни времени, ни газорезки.
В последний момент, матросы, перед тем как покинуть корабль, обмотали его брезентом, зашкертовали. И он еще живой ушел на дно вместе с кораблем…

На вторые сутки, для обследования затонувшего корабля, под воду был спущен глубоководный аппарат АС-10. Надолго остался в памяти у наблюдателей район камбуза правого борта. Из иллюминатора камбуза правого борта, все еще устремляясь вверх, держась за поручень наружного трапа, торчал голый торс человека - подводники даже запомнили, что он был коротко подстрижен. Это был труп матроса первого года службы Сергея Петрухина...
Где-то через полтора месяца, погружаясь в очередной раз на своих сверхмалых подводных лодках к «Отважному», подводники увидели в том же иллюминаторе обглоданный рыбами человеческий скелет - скелет покорно опустился на надстройку черепом вниз, и уже больше не рвался к людям и солнцу...

В результате аварии на БПК «Отважный» погибло 19 членов экипажа, и 5 курсантов. Ожоги и ранения различной степени получили 26 человек.

Расследование причин катастрофы

В день катастрофы главнокомандующий ВМФ приказом назначил комиссию в следующем составе: председатель – заместитель главнокомандующего адмирал Н. Н. Амелько, заместители председателя - заместитель командующего ЧФ контр-адмирал В. А. Самойлов и от БП ВМФ контр - адмирал Н. В. Соловьев, члены комиссии - контр-адмиралы А. В. Марков, Г. А. Громов, С. С. Ефремов, В. С. Елагин; капитаны 1-го ранга А. И. Нашутинский, М. Ф. Ильин, Н. А. Рассказов, И. В. Никитин и Ф. Т. Сторожилов, капитаны 2-го ранга Б. М. Терехов и Н. И. Бурков, которые представляли АСС, УРАВ, ОУС, ГУК, УПВ и ГТУ ВМФ, а также ТУ и ОБП ЧФ.
Тем же приказом к расследованию обстоятельств и причин катастрофы предлагалось привлечь представителей Министерства судостроительной промышленности СССР Я. И. Купенского и А. К. Перькова, а также представителей ряда институтов ВМФ, офицеров штаба и управлений ЧФ.
В тот же день главком и члены комиссии заслушали доклады командования флотом, соединения и корабля. Всем была неясна причина взрыва.
Находясь на «Отважном» контр-адмирал Саакян докладывал о взрыве баллонов ВВД и пожаре в КМО (На корабле предположительную причину взрыва указали в журнале боевых действий в 10 ч 26 мин: «Взрыв баллонов, возможно взрыв ракетного боезапаса»). Однако было ясно, что взрыв баллон ВВД вряд ли привел к таким тяжелым последствиям. К тому была не ясна причина, по которой эти баллоны могли взорваться. Были выдвинуты также и другие версии (Такие «непонятки» происходили от того, что настоящую причину знал только один человек – мичман Шупортяк, но его как и других членов команды пока не опросили, а сам он «скромно» помалкивал прим.).
В результате длительного разбирательства, обсуждения причин и версий самопроизвольного срабатывания пиропатрона маршевого двигателя ракеты в погребе № 8 комиссия вынуждена была сделать следующее заключение.

Из Акта комиссии по расследованию причин гибели большого противолодочного корабля «Отважный» от 14.09.74 г.: «Причины возникновения пожара.
Для установления места возникновения пожара комиссией было рассмотрено восемь различных версий. Из указанных восьми версий комиссия и привлеченные специалисты
ВМФ и промышленности после всестороннего рассмотрения всех материалов и опроса личного состава установили, что пожар возник в погребе № 8 кормового зенитного ракетного комплекса «Волна-М».
С целью определения причин возникновения пожара в указанном погребе были рассмотрены десять возможных случаев. К рассмотрению причин возникновения пожара были привлечены 32 специалиста ВМФ и промышленности.
Комиссия рассмотрела заключение специалистов и по следующим наиболее вероятным причинам назначила расширенную техническую экспертизу:
самопроизвольное (без подачи тока на пиропатроны) срабатывание элементов снаряжения ракеты;
попадание постороннего напряжения в цепи электропитания ракеты;
неисправность аппаратуры предстартовой подготовки и регламентного контроля;
возможность возгорания зарядов при двухпроводной с заземлением на корпус электропроводки внутри ракеты;
подача ракеты на заряжение при закрытых люках погреба.
Комиссия также ознакомилась на месте на кораблях «Комсомолец Украины», «Решительный» и «Сообразительный» проекта 61 и «Сознательный» проекта 56а с кормовыми комплексами «Волна-М» и смежными с ними помещениями. Одновременно на БПК «Комсомолец Украины» был опрошен о ходе событий личный состав погибшего корабля.
В целях подтверждения технической возможности запуска маршевого двигателя ракеты В-601 при допущенных неисправностях в ракете и в аппаратуре предстартовой подготовки, 9 сентября 1974 года в кормовом зенитном ракетном комплексе «Волна-М» БПК «Сообразительный» был проведен специально поставленный эксперимент.
Для эксперимента была вынута вставка концевого выключателя на учебно-действующей ракете В-601 и произведена имитация случайного попадания напряжения 26 Вольт в цепь пиропатрона маршевого двигателя.
Испытания подтвердили возможность запуска маршевого двигателя ракеты при указанных условиях.
Версии, возможные случаи возникновения пожара, протокол проведения эксперимента и др. прилагаются.
На основании рассмотрения и изучения материалов и документов, опроса личного состава корабля комиссия считает, что наиболее вероятной причиной, вызвавшей пожар в погребе № 8, явился запуск маршевого двигателя одной из 15 ракет, находящихся в погребе.
Запуск маршевого двигателя мог произойти в результате того, что во время регламентных проверок или при подготовке ракет к стрельбам на одной из ракет не был установлен или неправильно установлен шток концевого выключателя и совпадения с этим случайного
замыкания в цепи пиропатрона маршевого двигателя в приборе КП-1 аппаратуры пред -стартовой подготовки или в вилке бортового разъема ракеты».

История аварий и катастроф показывает, что неверные действия одного человека никогда не приводят к гибели корабля. Гибель корабля это всегда цепочка неверных решений и технических не совершенств. Поэтому будет неверным обвинить во всем мичмана Шупортяка, он оказался всего лишь недостающим звеном в этой трагической цепочке. Что было бы если бы он не струсил, и включил орошение погреба (которое кстати, было выведено из автоматического режима из-за технического не совершенства), вряд ли удалось этим загасить работающий двигатель ракеты, однако вовремя включенное орошение могло снизить масштабы катастрофы, если и были взрывы то не таки мощные, если бы он не прятался на корабле два часа спасая свою шкуру, а вовремя обо всем доложил то вероятно были бы приняты более адекватные меры по спасению корабля, и тогда возможно не заклинило бы двери камбуза и из смежных с погребом № 8 отсеков успели выскочить наверх матросы и, не пришлось бы им принимать страшную смерть…
(По результатам целой серии огневых натурных испытаний с запуском МД и СД, на специально созданном стенде, полностью повторяющим погреб № 8, сделаны выводы о том, что штатные средства ППЗ погребов обладают необходимой эффективностью. В случае несанкционированного срабатывания маршевого и стартового двигателей ракет они предотвращают цепное развитие аварии, представляющей опасность для корабля в целом, и обеспечивают локализацию аварийного процесса в пределах погреба без нанесения существенных повреждений оборудованию прим.).

В книге Б.Каржавина «Гибель «Отважного» на стр. 235 отмечено «Кроме этого, система водяного орошения погреба № 8 (со слов личного состава) по какому-то указанию была полностью отключена ремонтными клапанами. (Бывший командир БЧ-5 «Отважного» В. Шевкунов это не подтверждает. В заключении экспертной комиссии от 11.09.74 по системе орошения с участием Купенского это не указано.- Б. К.).
На нескольких кораблях, при проверке после катастрофы, она также была отключена».
Если эти неофициальные сведения верны то это означает, что даже если бы Шупортяк в посту ПКР погреба № 8 выполнил требования вахтенной инструкции и включил бы ППС, то эти его действия были бы напрасными (Позднее были проведены эксперименты по запуску системы орошения с открытием закрытых ремонтных клапанов, которые показали, что для этого необходимо 25 сек. С момента запуска двигателя ракеты до третьего, самого мощного взрыва прошло 45 сек. т.е. время для включения системы орошения было, при условии, что система орошения не будет разрушена предыдущими взрывами прим.).
Однако это совершенно не оправдывает трусость, шкурничество и не исполнение служебного долга мичмана Шупортяка.
После гибели «Отважного» впервые были открыто названы серьезные конструктивные недостатки кораблей проекта 61.

Из Перечня конструктивных недостатков пр. 61. снижающих живучесть корабля, ГУ К и ГТУ ВМ Ф, ТУ ЧФ и 1 ЦНИИ ВМФ от 09.09.74:
«1. Погреба № 8, 9 расположены в смежных отсеках, разделенных только водонепроницаемой переборкой.
2. Наличие рецесса (изгиба прим.) в водонепроницаемой переборке КМО снижает ее прочность, КМО имеет непосредственный контакт с погребом № 8 через переборку в районе рецесса.
3. Наличие топливных цистерн, близко расположенных к погребам ракетного боезапаса.
4. Система ЭСАП («Карат») ненадежна в работе. Перевод системы в сигнальный вариант с ручным управлением значительно снижает возможность включения средств пожаротушения в сложных условиях пожаров и повреждений.
5. Отсутствие возможности применения системы затопления для предотвращения взрыва основных погребов боезапаса (ЗУР, артбоезапаса).
6. Отсутствует возможность ручной (механической) перекладки руля. 7. Невозможность автономной подачи огнегасителя из 2-х станций в любое машинное отделение.
8. Отсутствуют эффективные средства борьбы с дымом.
9. В помещениях надстройки, имеющих иллюминаторы, отсутствуют аварийные иллюминаторы, а в помещениях внутри корпуса не везде предусмотрены 2 выхода.
10. Отсутствует возможность включения противопожарных средств поста заправки и керосинохранилища с верхней палубы.
11. Отсутствуют устройства подачи высокократной пены для тушения пожара во внутренние помещения без их разгерметизации.
12. В документации по непотопляемости отсутствуют конкретные рекомендации л/с по опасным случаям повреждений; отсутствуют какие-либо быстродействующие средства механизации для выполнения трудоемких расчетов характеристик остойчивости.
13. На корабле применяется много горючих лакокрасочных, текстильных и других неметаллических материалов.
14. Количество ИП-46 на корабле недостаточно (16 шт.).
15. Хранение запасных регенеративных патронов и пусковых устройств к ИП-46 предусмотрено только в одном помещении.
16. Отдельные виды аварийно-спасательного имущества (переносные аккумуляторные фонари, термостойкие костюмы, переносные огнетушители, мотопомпы и др.) малоэффективны.
17. Отсутствуют эффективные переносные средства тушения пожара в помещениях объемным способом.
18. Отсутствует специальная одежда для защиты личного состава при ведении борьбы с пожаром.
19. Отсутствуют статические осадкомеры и дифферентомеры для замера осадок и дифферентов в условиях морского волнения.
20. В системе орошения погребов конструкция быстродействующего клапана несовершенна и исключает возможность протечек воды в систему орошения при не включении и остановке пожарных насосов.
21. Каждая станция ЖС имеет запас огнегасителя только для однократного тушения в наибольшем из защищенных помещений.
22. Доступ к клапанам управления средствами пожаротушения керосинохранилищ и к баллонам с азотом затруднен, а в аварийных ситуациях может быть невозможен, система аварийного сброса керосина не предусмотрена.
23. Необходимо рассмотреть возможность изоляции друг от друга ракет в барабанах.
24. Рассмотреть возможность оборудования отдельных погребов боезапаса автономными средствами пожаротушения.

Дважды погибший

После гибели БПК «Отважный» 30 августа 1974 года было принято решение о подъеме корабля.
Для этого, в период с 31 августа по 10 сентября 1974 года, было выполнено обследование лежащего на грунте БПК «Отважный» с использованием наблюдательной камеры НК-300, рабочей камеры РК-680, водолазов спасательного судна и автономного рабочего снаряда АС-1. В результате обследований удалось выяснить следующее: «Корабль затонул в точке Ш 44°44",1 и Д 33°01",5 на расстоянии 28 миль от Севастополя, на глубине 130 м, с курсом 31° и креном 43° на левый борт.
Кормовая оконечность от 210 шп. в результате перелома смещена и лежит под углом 10-20° к диаметральной плоскости с углом крена 40-50° на левый борт.
Левый борт от 70 шпангоута до среза кормы вошел в грунт по верхнюю палубу, в носовой части борт возвышается над грунтом на 3-4 метра...
Основные повреждения корабля:
Шахта приема воздуха ГГТЗА № 2 разрушена взрывом изнутри, кожух левой дымовой трубы отсутствует с правого борта полностью, а с левого - до места крепления штыревой антенны, которая сохранилась.
Правая труба разрушена наполовину. Внутри каждой трубы видны по два неповрежденных газохода, надстройка со 190 по 221 шпангоут отсутствует, частично сохранился стальной комингс на верхней палубе.
Верхняя палуба в районе 8-го погреба сорвана. Участок верхней палубы по правому борту от 191 до 206 шпангоута выгнут вверх, правый борт в районе 210 шп. имеет разрыв шириной 3,5-4,5 метра у верхней палубы и 1 -1,6 метра в нижней части борта, входящей в
грунт. Кромки разрыва ровные, без изгибов. Кромки металла выше выкружки правой линии вала в районе разлома имеют обгорелый вид с заусеницами наружу. В разломе видны кабельные тросы, трубопроводы и правый гребной вал.
Бортовая обшивка по правому борту у палубы, в районе 246-248 шпангоута, длиной 1 метр вдоль палубы и 0,5 метра по высоте борта, вырвана. Края образовавшегося отверстия прямые, ровные.
В обшивке правого борта в районе 252-253 шпангоутов обнаружены 2 пробоины с рваными кромками наружу.
Первая, размером 450 х 250 мм, отстоит от верхней кромки борта на 100 мм; вторая, размером 250х200 мм, расположена на 200 мм ниже верхней кромки борта.
Правый борт в районе КМО, погребов № 8 и 9 во многих местах обгорел, в погребе № 8 отсутствуют переборки по правому и левому борту.
Кормовой барабан ЗУР стоит перпендикулярно к палубе, предположительно на своем месте, носовой барабан сорван и лежит под углом 20° к палубе по направлению от левого носового угла погреба к правому кормовому углу.
В верхней части одной из направляющих кормового барабана, со стороны левого борта, просматривается байонетный замок крепления ракеты. Замок в закрытом состоянии. На направляющей, расположенной рядом, этот замок поврежден, на остальных направляющих креплений нет. Ракет в погребе нет.
На днище погреба лежит груда металла. Видимая часть переборки на 191 шпангоуте повреждений не имеет.
В районе основания носового ракетного барабана просматривается пробоина вниз, в сторону кормового отделения приводов.
Башня кормового орудия «ЗИФ-67» видимых повреждений не имеет, развернута стволами на левый борт, стволы входят в грунт, люк открыт.
Часть верхней палубы юта от 244 шп. загнута вверх и лежит на стартово-командном посту вертолета (СКПВ). Сверху на листе виден набор верхней палубы.
Кормовая часть вертолетной площадки выходит из грунта, загнута в корму и закручена. Видна дуга белой полосы, обрывки кабелей.
Осмотр грунта в районе затонувшего корабля.
Грунт в районе затонувшего корабля осмотрен на площади около 2500 кв. метров при максимальном удалении от борта на 10-15 метров. На грунте обнаружено: кусок палубы с набором размером 2х0,5 м; груда мелких кусков корабельных конструкций, опутанных
тросами, кабелями, крышка горловины и люк размером 0,5 x 0,5 м с задрайками...»

Комиссия, назначенная 14.11.75 г. Заместителем Главнокомандующего ВМФ, в составе специалистов Центрального института ВМФ по вооружению, института ВМФ аварийно-спасательных, судоподъемных и глубоководных работ и Черноморского флота рассмотрела состояние боезапаса в погребах корабля.
Выводы комиссии были следующие:
- ракеты В-601 - 15 шт. в барабанах погреба № 4 при воздействии ударной волны от подрыва противолодочного боезапаса становятся опасными для проведения судоподъемных работ;
- глубинные бомбы РГБ-60 в погребе № 5 - 192 шт., из которых 24 шт. имеют вставленные взрыватели УДВ-60, опасны для проведения судоподъемных работ;
- глубинные бомбы РГБ-10 в погребах № 6 и 7 по 24 шт. в каждом, из которых по 6 шт. имеют вставленные взрыватели УДВ-60, опасны для судоподъемных работ.
Опасность взрывателей УДВ-60 была подтверждена натурными испытаниями путем покладки их на палубу «Отважного» на срок 12,5 месяцев на глубину 120 м. Последующие испытания подтвердили их работоспособность, то есть опасность взрыва РГБ-10 и РГБ-60 сохранилась.
Результаты полного исследования и анализ состояния глубинного боезапаса заставили отказаться от разработанного ранее Институтом ВМФ аварийно-спасательных и судоподъемных работ проекта подъема основной части корабля.
На основании рассмотрения всех данных о состоянии БПК «Отважный» и степени опасности находящегося в нем боезапаса главнокомандующим Военно-морским Флотом были приняты решения. Они были сформулированы в приказе главнокомандующего ВМФ от 12.11.1974 г. и трех директивах главного штаба ВМФ, издаваемых по ходу работ: от 28.05.1975 г., 3.02.76 г. и 8.03.77 г. Указанными документами предусматривались следующие решения:
а) Сформировать за счет, сил Черноморского флота специальный судоподъемный отряд (ССО) в составе: СПС «Карпаты», СС-21 (СС-26), СБС проекта 733С, ВМ проекта535 (532), килектора судов обеспечения. Командиром ССО назначить капитана 1 ранга Л. Потехина, начальником штаба капитана 1 ранга А.В. Жбанова, Штаб ССО сформировать из специалистов флота; к работе ССО на разных этапах работ привлечь специалисток специальных институтов ВМФ.
б) БПК «Отважный», в связи с невозможностью его восстановления, в целом виде не поднимать; в первую очередь выполнить работы по подъему, с корабля, доступной для вероятного противника спецтехники на наружных постах, а также секретных документов и специальной аппаратуры, оставленной в период катастрофы корабля.
в) В целях обеспечения безопасности района затопления корабля произвести подрыв противолодочного и ракетного боезапаса, находящегося в погребах № 4, 5, 6 и 7 корабля. Одновременно с подрывом боезапаса в погребах отделить взрывом кормовую оконечность корабля для последующего ее подъема.

Подъем секретной аппаратуры и документации.

В апреле 1975 года над затонувшим кораблем был оборудован полигон водолазных работ с установкой в нем 6 комплектов рейдового оборудования. Каждый комплект которого состоял из рейдовой бочки объемом 25 куб. метров, комбинированного тросово-цепного бриделя и железобетонного массива массой 80 т.
В мае спасательным судном СС-50 пр.532, а затем СС-21 пр. 527М (обоими спасателями при работах в море командовал капитан-лейтенант Виталий Юрганов), были начаты работы по детальному обследованию корабля и проходу в тамбур № 24 и коридор № 4 в носовой части левого борта, где находились подготовленная к эвакуации секретная аппаратура и документы. Для подрыва двери в тамбур использовались средняя и малая прилипающие магнитные мины.
В июне-августе водолазами с борта СС-21 в снаряжении ГКС-ЗМ были подняты 438 наименований секретной документации, части блоков аппаратуры ЗАС и опознавания. После окончания работ на проем двери в тамбур была установлена заградительная решетка.
Подъем секретной техники на открытых постах. В период август-ноябрь 1975 г. были подняты объекты секретной техники: аппаратура МР-300, МР-1116, носовые и кормовые антенны РЛС «Турель», «Ятаган», кормовая и носовая мачты. В конце августа СС-21 сменил прибывшее с Северного флота судоподъемное судно «Карпаты».

Подъем верхней части мачты с антеннами

Все объекты отделялись путем подрыва в основании корабельных конструкций гибких шнуровых зарядов ГШЗ-4, устанавливаемых водолазами. Отделяемые конструкции заранее стропились, после подрыва поднимались плавучим краном или килектором на поверхность и доставлялись в базу.
Кроме указанных надпалубных конструкций, в ходе работ были подняты: командирский катер, корабельный ял и одна практическая торпеда.

30 августа 1974 года в двадцати милях от главной базы Черноморского флота, днем, в относительно хорошую погоду (волнение моря не превышало 4 баллов) при вполне достаточном количестве спасательных сил и средств, в мирное время затонул современный корабль, предназначенный вести бой, даже получив серьезные повреждения. Во время аварии погибли люди.

На вторые сутки после гибели корабля, из иллюминатора на камбузе всё ещё высовывалось тело рабочего по камбузу, которого не удалось спасти. Полы его белой куртки развевались течением, а водолазы уже обследовали "Отважный" для выяснения деталей его подъема. Корабль поднимать было нельзя из-за опасности самопроизвольного взрыва боезапаса.

Общий вес этого боезапаса составлял около 15 тонн, для его подрыва и надежной детонации понадобилось уложить на корабль 113,6 тонн тротила. Работы проводились на глубине 127 метров, при этом погиб водолаз Роман Тодорович Гавюк.

23 декабря 1977 г. старший лейтенант Лупашин рубильником на спасательном судне “СС-26″ (ныне СС “Эпрон”) подал ток на электродетонаторы. Над морем на высоту более 30 метров взметнулось пламя, и выросла стена воды по длине корабля, БПК “Отважный” погиб во второй раз и навсегда .

В русском Военно-Морском Флоте числилось пять “Отважных”. В 1696– 1699 годах Петром І были заложены 60-пушечные корабли 1 ранга “Королевское солнце”, “Великий монарх”, “Торжествующий”, “Отважный ” и другие.

В 1843 году в Санкт-Петербурге был спущен на воду пароходофрегат “Отважный” водоизмещением 1.450 т. Исключен из состава флота в 1861 году.

Также в Санкт-Петербурге в 1892 году спустили на воду морскую броненосную канонерскую лодку “Отважный” водоизмещением 1.717 т. Ее экипаж героически сражался с врагом в ходе Русско-японской войны 1904–1905 годов. Перед сдачей Порт-Артура русские моряки взорвали и затопили “Отважный” в бухте Белый Волк , до конца исполнив свой долг перед Родиной.

Четвертым стал эскадренный миноносец проекта 30К “Отважный ”, заложенный в 1939 году. Прекращен постройкой 20 мая 1942 года, а продолжен с окончанием Великой Отечественной войны. Спущен на воду 2 января 1946 года, вступил в строй 2 марта 1950 года. Водоизмещение полное – 2.860 т, экипаж 301 чел. Входил в состав 4-го ВМФ с 16 апреля 1950 года, в состав КБФ – с 24 декабря 1955 года. Исключен из списков 17 марта 1958 года и сдан на слом.

Пятым был большой противолодочный корабль (БПК) проекта 61 “Отважный” . (прим. - на фото БПК пр.61 "Сметливый"). Он был построен в Николаеве, Военно-морской флаг на нем подняли 18 сентября 1965 года. Первый командир “Отважного” капитан 2 ранга Геннадий Евстигнеев делал все для быстрого ввода корабля в строй. Однако сердце его не выдержало, и в декабре 1965 года с диагнозом “инфаркт миокарда” Геннадий Иванович оказался на госпитальной койке.

Нужна была срочная замена, требовался волевой и энергичный командир. И такой был найден – старший помощник командира эскадренного миноносца “Бравый” капитан 3 ранга Алексей Мурзаев. Быстро и с высоким качеством “закрыв” задачи К-1, К-2 и К-3, корабль вышел на боевую службу, участвовал в фактических боевых действиях по обеспечению безопасности Порт-Саида , в военно-морских маневрах “Океан” с выполнением ракетной стрельбы в Атлантическом океане.

В 1968 году “Отважный” завоевал приз Главнокомандующего ВМФ СССР по противолодочной подготовке, командир был награжден именным биноклем, в 1969 году корабль объявлен отличным и ежегодно звание подтверждал при всех многочисленных проверках даже самого высокого уровня.

В 1969 году командиром “Отважного” был назначен старпом гвардейского БПК “Красный Кавказ” капитан 3 ранга Иван Петрович Винник. За годы командования “Отважным” Иваном Петровичем Винником, вплоть до 1974 года, экипаж не только не утратил своих позиций, но и существенно прибавил в профессионализме, сплоченности.

В 1970 году к уже имеющемуся призу за противолодочную подготовку экипаж завоевал приз ГК ВМФ за ракетную стрельбу, который удержал и в следующем году. А это – веское подтверждение стабильно высокого уровня мастерства, ведь соискателями были “зубры” и с Балтийского, и Северного, и Тихоокеанского флотов.

В 1973–1974 годах “Отважный” с отличными и хорошими оценками сдал все курсовые задачи, выполнил боевые и специальные упражнения. Хорошей подготовкой, легкостью на подъем отличался офицерский состав корабля. А еще – молодостью.

Среди командиров БЧ носили капитан-лейтенантские погоны: Алексей Власов – командир БЧ-1, Владимир Лиховский – командир БЧ-2, Геннадий Камалов – начальник РТС, Вадим Шевкунов – командир БЧ-5. Командир БЧ-4 Анатолий Шмелев, начальник медслужбы Виктор Цвеловский, командир БЧ-3 Станислав Качинский – старшие лейтенанты, а помощник командира по снабжению Владимир Гдыра – лейтенант.

С октября 1973 года по март 1974 года “Отважный” находился в Средиземном море на боевой службе. За этот период был совершен заход в итальянские порты Таранто и Мессина, корабль дважды готовился к фактическим боевым действиям в районе арабо-израильского конфликта , были выполнены с высоким баллом десятки боевых упражнений. Общая оценка кораблю за этот поход – “отлично”.

Сразу после боевой службы получили повышение капитан-лейтенанты старпом Г. Алантьев и замполит И. Бойко. Старпомом назначили капитан-лейтенанта Виктора Всеволодовича Балашова, замполитом – капитан-лейтенанта Василия Михайловича Нестеровича.

Пришел приказ о повышении в должности и нашего командира капитана 2 ранга Ивана Петровича Винника. К концу августа 1974 года экипаж “закрыл” “личный” план боевой подготовки и по существу мог бы отдохнуть, тем более что предстояла подготовка к очередной боевой службе. Но…

29 августа днем корабль вышел в море для выполнения плановых учебно-боевых задач, торпедной стрельбы. Успешно отстрелявшись, “Отважный” совместно с БПК “Комсомолец Украины”, РКБ “Бедовый” продолжил работу с подводной лодкой и к 7.00 30 августа получил приказание прибыть на внешний рейд главной базы и принять НШ ЧФ и командира бригады ракетных катеров.

На этот момент на корабле отсутствовал ряд ключевых должностных лиц. Так, вместо находящихся в отпуске командира БЧ-5 капитан-лейтенанта Вадима Шевкунова в море вышел командир машинной группы БПК “Решительный” старший лейтенант Владимир Мартьянов, вместо командира БЧ-2 капитан-лейтенанта Владимира Лиховского оставался командир носовой стартовой батареи старший лейтенант Владимир Костин.

Заместитель командира по политической части капитан-лейтенант Василий Нестерович убыл для сдачи экзаменов в академию. Его обязанности, согласно приказу по кораблю, исполнял заместитель командира БЧ-5 по политчасти старший лейтенант Иван Мельник.

Отсутствовали еще несколько младших офицеров, за плечами которых был по крайней мере год корабельной службы. Всего за две недели до этого рокового дня на корабль прибыли шесть лейтенантов – выпускников военно-морских училищ: командир кормовой группы управления ракетным огнем Василий Ярчук, инженер БЧ-2 Александр Безмельцев, командир электронавигационной группы БЧ-1 Иван Телегин, командир группы БЧ-4 Петр Колесник, командир электротехнической группы БЧ-5 Савелий Тюгай, инженер РТС Дмитрий Сорокин.

Для руководства ходом учений в 7.45 на борт “Отважного” поднялись начальник штаба флота контр-адмирал В. Саакян, начальник ПВО ВМФ контр- адмирал В. Путинцев, командир бригады ракетных катеров капитан 1 ранга А. Комар и с ними двенадцать офицеров-управленцев.

ЖУРНАЛ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ

30 августа 1974 года. Полигон боевой подготовки в 17 милях к западу от мыса Херсонес.

9.45. БПК “Отважный” вместе со стреляющими малыми ракетными кораблями (МРК) занял полигон боевой подготовки.

9.55. Сыграли учебно-боевую тревогу, включили радиолокационные станции. Капитан 2 ранга И. Винник, приняв от старпома капитан-лейтенанта В. Балашова доклад о готовности корабля к учениям, поднялся с ГКП на ходовой мостик. Здесь же находился начальник штаба флота контр-адмирал В. Саакян. Вахтенным офицером заступил старший лейтенант С. Качинский.

10.02. НЕОЖИДАННО в районе кормовых труб в небо с шипением вырвался огромный столб огня и дыма, раздался МОЩНЫЙ ВЗРЫВ. Взрывной волной за борт ВЫБРОСИЛО семь человек. В это время в кормовом ПКС находились старшина команды предстартовой подготовки мичман А. Шупортяк, старшие матросы А. Корякин и Э. Даукштэ, матрос А. Венцловас. Все они на долю секунды оцепенели, когда сквозь толстое стекло прямоугольного иллюминатора увидели ослепительную вспышку огня, белый дым, от нарастающего гула и давления у них заложило уши.

УЖАСНЕЕ и БЕЗЫСХОДНЕЕ ситуации нельзя представить. Стало ясно: прямо в погребе самопроизвольно запустился пороховой двигатель одной из ракет. Затем воспламенились и другие. Оцепенение быстро прошло, когда, БЕЗУСПЕШНО пытаясь доложить командиру батареи о случившемся по КГС и поняв опасность ситуации, Шупортяк крикнул: “Покинуть ПКС!”. Все выбежали в коридор № 11.

Тут же командир объявил БОЕВУЮ, а затем аварийную тревогу, остановил двигатели, по трансляции дал команду: “Носовой и кормовой аварийным партиям тушить пожар!”. Буквально через 20 секунд корабль содрогнулся от ВТОРОГО взрыва, примерно с таким же интервалом прогремели ТРЕТИЙ и ЧЕТВЁРТЫЙ.

Командир с разрешения начальника штаба флота спустился на ГКП для руководства борьбой за живучесть корабля, и первой его командой была: “Командирам боевых постов доложить о появлении дыма, огня и воды, а также о наличии личного состава”. С этого момента и до самой последней минуты рядом с командиром неотлучно находился финансист корабля мичман Александр Бобрешов. С присущей ему пунктуальностью и точностью он вел “Журнал боевых действий”.

Еще мало кто верил, что все это по-настоящему, очень серьезно. Десятки, СОТНИ РАЗ на учениях и тренировках подавались такие команды по кораблю. 30 августа они ВПЕРВЫЕ выполнялись фактически. Вскоре выяснилось, что нет связи с кормовым машинным отделением, кормовым ракетным погребом, кормовой аварийной партией и кормовой артиллерийской установкой.

Командир тут же послал старпома для оценки повреждений и состояния корабля. Виктор Балашов через несколько минут доложил: РАЗРУШЕН кормовой погреб зенитных ракет № 8, пусковая ракетная установка ЗАБРОШЕНА в район кормовых труб, в погребе сильный ПОЖАР, огонь распространяется в корму к погребу артиллерийских снарядов № 9 и в нос , в район кормового машинного отделения. Началась борьба за живучесть корабля, командир поставил задачу – не допустить распространения огня в нос и корму.

10.07. Разобравшись в обстановке и поняв всю серьезность ситуации, начальник штаба флота контр-адмирал В. Саакян с борта аварийного корабля дает приказание всем кораблям, находящимся в районе, следовать к БПК “Отважный” для оказания помощи, а ЭМ “Сознательный” – взять его на буксир и оказать помощь средствами пожаротушения.

Была также объявлена готовность № 1 спасательному отряду флота, ВСЕ стоящие в базе корабли соединения надводных кораблей, в спешном порядке отрываясь от причалов, маневрируя предельно большими скоростями, выходили в район чрезвычайного происшествия на выручку товарищам.

Устремились к “Отважному” и в разное время прибыли в район ЭМ “Сознательный”, РКБ “Бедовый” с командиром 70-й бригады капитаном 1 ранга Л. Макаровым на борту, БПК “Комсомолец Украины”, “Сметливый”, “Сдержанный”, СС-26, СБ-15, ВМ-416, ПЖС-123, БТ-271, 318, 259, МТ “Вакуленчук”, ТКАБ, ТК-119.

Кроме того, в районе уже находились МРК “Бриз”, “Буря”, “Зарница”, “Вихрь”. Именно они подобрали из воды 26 человек, выброшенных за борт взрывной волной . Появилась в районе и авиация – вертолеты Ка-25, Ми-4 и самолет Ли-2. Как видим, силы на помощь аварийному кораблю были брошены немалые, и их экипажи готовы были идти на риск, чтобы спасти товарищей, но это была не тренировка на УТС, это был реальный, страшной силы пожар… Эффективно бороться с ним, как покажет дальнейшее развитие событий, флот был не в состоянии.

10.10. Об аварии на БПК “Отважный” доложено на ЦКП ВМФ. В это время врио командующего флотом контр- адмирал В. Самойлов находился в Ялте на докладе у Главнокомандующего ВМФ Адмирала Флота Советского Союза С. Горшкова.

Примерно в 10.30 об аварии был произведен доклад Самойлову и Горшкову. К этому времени “Отважный” через образовавшиеся от взрывов пробоины принял в отсеки много воды, крен достиг 12 градусов . Кроме того, действия аварийной партии и личного состава кормовых боевых постов по тушению пожара привели к дополнительному заполнению аварийных и смежных с ними помещений забортной водой.

Учитывая это, командир приказал снести в корму все переносные водоотливные средства, включить на полную мощность стационарные средства водоотлива. Несмотря на то, что были задействованы все средства пожаротушения, в том числе и пенообразующие, огонь не унимался .

Им были охвачены помещения трех смежных отсеков – 10-го, 11-го и 12-го – кормовое машинное отделение, коридоры № 8, 9, 10, 11, кубрики № 3, 4, 5, погреб № 8, ПКС, подбашенное отделение кормовой артустановки, рубка дежурного по кораблю.

10.43. На КП флота получено радиодонесение за подписью начальника штаба флота: “Своими силами пожар… потушить не могу”.

Ситуация осложнялась тем, что в районе пожара находились погреба с артиллерийским боезапасом, реактивными глубинными, авиационными бомбами, цистерны с дизельным топливом, авиационным керосином. Командир принимает решение затопить погреба с реактивными глубинными бомбами (РГБ) № 6 и 7 и выстрелить боевые торпеды за борт.

10.54. К этому времени И. Винник уже имел достаточно ясную картину о характере, размерах аварии и дал единственно верную команду по кораблю: “Поставить линию обороны в столовой личного состава и холодильных машинах на 164-м шпангоуте ”. Эта обозначенная командиром позиция на несколько часов для экипажа стала рубежом обороны, от которого МОРЯКИ НЕ ОТСТУПИЛИ ни на шаг.

10.56. Подошедший на помощь ЭМ “Сознательный” высадил на борт “Отважного” аварийно-спасательную группу и, взяв аварийный корабль на буксир, пытался отвести его на мелководье, к берегу. Однако эффективность от такой буксировки была незначительной, заклиненный на 35 градусов левого борта руль уводил “Отважный” в сторону, крен на правый борт резко увеличивался, корабль ЛОЖИЛСЯ на борт. Трос звенел, как струна, мог в любую секунду оборваться.

11.16. Прошло немногим более часа с момента возникновения пожара, а эффективно тушить его у же было нечем . Старший лейтенант В. Мартьянов доложил: “…израсходованы все средства борьбы с пожаром, кроме воды в шлангах”. Это был цейтнот. Попытки потушить такой большой пожар только водой из шлангов не могли привести к успеху. Командир это хорошо понимал, он также понимал, что в этой ситуации может помочь только большое количество углекислоты и пенообразователя.

Вот что пишет Иван Петрович в своих воспоминаниях: “Я лично приказал передать на КП флота, чтобы доставили углекислоту и пенообразователь на вертолетах. Не могу сказать, дошло ли это до КП флота. В журнале ОД флота говорится, что “загрузили баллоны”. Но они до корабля НЕ доставлены”.

11.18. С КП флота начальнику штаба авиации поступило приказание проработать вопрос доставки по воздуху средств пожаротушения в район аварии. Просьба командира гибнущего корабля оказалась гласом вопиющего в пустыне , экипаж остался один на один со своей бедой. Хотя подходил позже к борту РКБ “Бедовый”, пытался помочь, но ведь он сам был буквально нашпигован ракетным, бомбовым и торпедным боезапасом…

11.30. По приказанию командира личный состав под руководством старшего лейтенанта С. Качинского и мичмана Е. Медведева сбросил за борт пять боевых торпед.

11.37. На КП флота прибыл врио командующего ЧФ контр-адмирал В. Самойлов, заслушал доклад о состоянии аварийного корабля.

11.52. Контр-адмирал В. Самойлов передал на БПК “Отважный” приказание первого заместителя Главнокомандующего ВМФ адмирала флота В. Касатонова: “1. Оценить обстановку, принимать меры по спрямлению корабля, но по обстановке. 2. При невозможности спасти корабль эвакуировать личный состав. При необходимости подойти к берегу и посадить на мель”.

12.30. Именно в этот момент появилась надежда на спасение корабля. На КП флота с борта “Отважного” поступил доклад: “1. Пожар в коридорах 7, 8 потушен. 2. Командир БЧ-5 вошел в ПЭЖ. 3. Столовая не контролируется. 4. Крен 10 градусов правого борта, дифферент 2–6 метров. 5. Поставлена вторая линия обороны на 143-м шпангоуте. Оценка обстановки: посадка и остойчивость корабля стабилизировались, непотопляемость обеспечивается”.

К “Отважному” поочередно подходили СС “Бештау”, СБ-15, ПЖС-123, пытаясь охлаждать палубу в районе кормы, подавать пену в аварийные отсеки. Люди, рискуя жизнью, делали все возможное и невозможное , временами казалось, что победа близка, “Отважный” спасут.

В это время на “Отважный” высадился заместитель командира бригады по ЭМЧ капитан 2 ранга Глеб Умеренков, он здорово помог И. Виннику в принятии решения по БЗЖ. После первого обнадеживающего доклада (с 12.30) экипаж и силы спасательного отряда в неимоверном напряжении еще два часа и 15 минут боролись с огнем, перекачивали топливо с борта на борт, пытаясь спрямить корабль, откачивали за борт скопившуюся воду .

Были погибшие, много раненых. Но борьба продолжалась. И если сверху и с носовой части пожар можно было как-то контролировать и подавлять, то совершенно невозможно было узнать обстановку в корме от погреба № 8. А она развивалась катастрофически опасно. Закончилась пена.

Иван Петрович Винник вспоминает: “Я выходил к ПЖС-123, переговорил с капитаном 2 ранга Жбановым (начальник АСС), просил пены и во внутренние помещения, что он сделал, и пока была пена, мы пожар в коридорах приостановили. Но пена закончилась! А лить воду во внутренние помещения мы и сами могли. …Он подтвердит, как я просил: “Ну дай же пены!”. Получил ответ: “Пены нет!”. Все”.

14.45. Раздался взрыв. Последний. Роковой. Из воспоминаний командира: “Очевидцы на ГКП говорили, что когда взорвались погреб № 10 и керосин (я считаю, что это произошло вместе), то я сел на стол, снял фуражку, бросил ее в угол и сказал: “Это все!”. Я, правда, этого не помню, видимо, очень этого опасался, но – произошло!”.

Да, взрыв авиационных бомб в погребе № 10 и десятитонной цистерны с авиационным керосином одним махом перечеркнул все надежды на спасение. В борту образовалась ОГРОМНАЯ ПРОБОИНА, вода буквально хлынула во внутренние помещения. Крен и дифферент начали быстро увеличиваться. Борьба за живучесть прекратила свой смысл.

15.06. Контр-адмирал Самойлов приказал личному составу покинуть корабль.

15.17. ПЖС-123, приняв на борт 65 человек и начальника штаба ЧФ, отошел от борта. Личный состав под руководством командира начал покидать корабль. Надо отдать должное контр- адмиралу В. Саакяну. Своим присутствием до самого конца борьбы за живучесть корабля он, не вмешиваясь в действия командира, поддерживал его , вместе с ним анализировал обстановку и утверждал его решения. Он как бы подавал пример хладнокровия, выдержки и… надежду на спасение. Это офицерский поступок.

15.24. Весь личный состав покинул корабль. Последним сошел командир.

15.57. БПК “Отважный” затонул в точке Ш – 44о43,0` ; Д – 33о01,5` на глубине 122 метра по пеленгу 300 градусов на дальности 178 каб. от мыса Херсонес.

16.00. Дано приказание на БПК “Бедовый”: “Обозначить место гибели буями…”. Моряки “Отважного” держались 355 минут. Проявили массовый героизм.

Выясняя причины возникновения пожара, а точнее, причины самопроизвольного запуска маршевого двигателя одной из зенитных ракет в кормовом погребе, комиссия Министерства обороны пришла к такому заключению. Срабатывание пиропатрона запуска маршевого двигателя ЗУР В-601 стало следствием нарушения качества монтажа в соединительном ящике КП-1. Чисто конструкторская и заводская недоработка.

Это нарушение в данной ситуации привело к замыканию клеммных лепестков опасных и контрольных цепей в этом ящике и образованию обходных цепей, приводящих напряжение 26 вольт на подрыв пиропатрона маршевого двигателя ракеты. Оставим технические подробности для специалистов. Важнее рассказать о том, как экипаж «Отважного» пытался ликвидировать катастрофические последствия конструктивных недостатков ракетного комплекса «Волна».

Прежде всего можно с полной уверенностью утверждать, что офицеры, мичманы, старшины и матросы в критической обстановке показали высокие морально-боевые качества, ПСИХОЛОГИЧЕСКУЮ УСТОЙЧИВОСТЬ, прочные навыки борьбы за живучесть корабля . Как водится, в сложной ситуации нашлись слабохарактерные, ТРУСЛИВЫЕ. Но кто может дать себе гарантию, что сильный пожар, взрывы, горящий металл не подавят волю, не заставят инстинктивно отскочить в безопасное место?..

Такие люди были у всех на виду, и о них все знают. Но история хранит и другие примеры. Высокий профессионализм, мужество и героизм продемонстрировали старший лейтенант С. Качинский, мичман Е. Медведев, старшина 2 статьи В. Козленеев и многие матросы.

Получив приказание командира затопить погреба глубинных бомб , они с риском для жизни, действуя в сильно задымленном помещении, с помощью пожарных шлангов затопили 5-й и 6-й погреба, предотвратив возможный взрыв 5 тонн взрывчатого вещества и не допустив затопления огромного помещения столовой личного состава , что позволило длительное время сохранять остойчивость корабля.

Старшина 2 статьи А. Гарибян, матрос В. Никитенко в районе сильного пожара у кормовых труб сбросили за борт баллоны с ацетиленом и кислородом , на которых уже загорелась краска. Они так же предотвратили взрыв, возможные сильные повреждения надстроек и гибель большого количества личного состава.

Недавно прибывший после окончания ЧВВМУ имени П. С. Нахимова лейтенант А. Безмельцев, еще не успевший освоиться на корабле, подавал личный пример активными и мужественными действиями в ходе тушения пожара, находился на самых опасных участках в районе ЗКП и кормовых труб.

Его однокашник по училищу лейтенант В. Ярчук вместе с мичманом И. Козловым, матросом А. Осетровым и другими решительно боролись с огнем, используя все наличные средства, создали надежную линию обороны и не допустили распространения огня во внутренние помещения в нос от 164-го шпангоута.

Временно исполняющий обязанности командира БЧ-5 старший лейтенант В. Мартьянов грамотно и уверенно руководил действиями личного состава по борьбе за живучесть, своевременно анализировал состояние корабля, делал необходимые расчеты и подавал обоснованные предложения командиру корабля.

Одним из наиболее активных и мужественных в этот день на горящем корабле, несомненно, был командир трюмной группы лейтенант Б. Гуль. По приказанию командира, рискуя жизнью, из сильно задымленного помещения ПЭЖ, когда огонь уже занимался на приборах и переборках, офицер вывел оставшихся там двух матросов, чем спас им жизнь.

Он же вооружал бойцов аварийных партий для работы в аварийных помещениях в изолирующих противогазах, сам неоднократно спускался в опасные помещения в ИПе, производил разведку пожара. Его лицо, руки и тело были в ожогах, черными от дыма и гари.

Мужественный поступок совершил командир отделения артэлектриков старшина 2 статьи А. Ачмиз. После одного из взрывов он бросился на выручку товарищу старшему матросу А. Урупе в горящее подбашенное отделение, но очередной взрыв застал его врасплох. Его выбросило на палубу подошедшего на помощь корабля, тело было сильно изуродовано. Адам Ачмиз – единственный из погибших похоронен в земле на своей родине. Все остальные утонули вместе с кораблем, братской могилой им стало море.

Смело действовавший в районе пожара уже после команды «Покинуть корабль» врио командира БЧ-2 старший лейтенант В. Костин при крене около 30 градусов пробрался в кают- компанию офицеров и вынес Красное знамя Краснодарского обкома ВЛКСМ «Лучшему кораблю соединения», которое экипаж прочно удерживал уже несколько лет подряд.

Длительное время на виду всего экипажа пример мужества и самообладания демонстрировали матросы, оказавшиеся на камбузе. Взрывом ЗАКЛИНИЛО ДВЕРЬ, их по существу ЗАМУРОВАЛО. Из сорванных с основания варочных котлов на палубу вылился КИПЯТОК. Старшина 1 статьи П. Мургу, матросы А. Иджян, С. Петрухин, С. Ливицкий, В. Прочаковский, Я. Ворожбит, П. Бедаков В НАДЕЖДЕ ВЫРВАТЬСЯ из этого ада БЕЗУСПЕШНО пытались взломать неподатливую дверь, а открыть ее снаружи тоже не получалось.

В один из иллюминаторов попытался вылезти на шкафут матрос Бедаков, но ЗАСТРЯЛ. Командир приказал вырезать газосваркой иллюминатор вместе с Бедаковым , но этого сделать не удалось. Старший лейтенант медицинской службы В. Цвеловский, пытаясь ОБЛЕГЧИТЬ УЧАСТЬ попавшего в беду моряка, постоянно делал ему обезболивающие уколы.

Поняв БЕЗЫСХОДНОСТЬ СИТУАЦИИ, находящийся в этом же помещении матрос Прочаковский, сохраняя хладнокровие и полный рассудок, крикнул в иллюминатор: «Ребята! Со мной все ясно. Спасайте корабль!». Так мог поступить только настоящий мужчина – выдержанный и сильный, любящий флотскую службу, корабль, своих товарищей.

В ходе борьбы за живучесть смело и решительно действовали также старшие лейтенанты И. Мельник, О. Евдокимов, мичманы А. Карпенко, П. Гайдарлы, И. Шпак, Р. Мухамадеев, Н. Шепитько, В. Телига, старшины 1 статьи И. Эльдаров, А. Бурых, старшины 2 статьи И. Долинчук, В. Гаркуша, С. Еременко. Среди тех, кто смело бросался на опасные участки, было немало и молодых матросов.

Экзамен в ходе фактической борьбы за живучесть корабля экипаж сдал. Кстати, уже после гибели корабля строгая и дотошная комиссия с пристрастием проверила уровень профессиональной подготовленности, навыков и знаний в вопросах БЗЖ практически всех членов экипажа – и опытных, и молодых. И вынуждена была подтвердить соответствие предъявляемым к ним требованиям.

Адмирал И. Касатонов в своей книге «Флот вышел в океан» так оценил действия экипажа погибшего БПК: «На «Отважном», как и на «Новороссийске», моряки проявили массовый героизм, самопожертвование, взаимовыручку и взаимопомощь. Но наград… не последовало».

Капитан 1 ранга в отставке Олег Приходько,
бывший командир ЗАБ -3 БПК «Отважный»

В Севастополе на территории кладбища Коммунаров можно встретить небольшой, скромный памятник. Он находится между братской могилой экипажа линкора «Новороссийск» и памятником лейтенанту П. П. Шмидту. Выбитая на мраморном памятнике надпись сообщает: «Морякам «Отважного», погибшим при исполнении воинского долга в августе 1974 года». Здесь же содержится список из 24 фамилий погибших матросов. Больше информации из этого памятника вы почерпнуть не сможете, в СССР о гибели данного корабля предпочитали особо не распространяться.

БПК «Отважный»
Большой противолодочный корабль «Отважный» был включен в состав флота 25 января 1966 года и за свою достаточно короткую жизнь успел совершить 7 боевых походов. С 5 по 30 июня 1967 года корабль выполнял боевую задачу по оказанию помощи египетским вооруженным силам и посетил Порт-Саид. В 1968-69 годах БПК «Отважный» прошел текущий ремонт на 61-м заводе в Николаеве, в ходе которого было модернизировано его ракетное вооружение. С 1969 году капитаном судна был назначен капитан 3-го ранга Иван Петрович Винник.

В 1970 году БПК был объявлен отличным кораблем Черноморского флота, принял участие в маневрах «Океан», выходил к берегам Кубы и в Атлантику. В 1972-1973 годах корабль прошел очередной восьмимесячный ремонт в доках Севастополя. В составе отряда кораблей контр-адмирала Л. Я. Васюкова БПК «Отважный» посетил с дружественными визитами порты Италии - Таранто и Мессину. Последний боевой поход корабля в Средиземном море прошел с 10 ноября 1973 года по 6 марта 1974 года. «Отважный» входил в состав 70-й бригады противолодочных кораблей.

БПК «Отважный» принадлежал к кораблям проекта 61 типа «Комсомолец Украины» (по кодификации НАТО - Kashin). Это был тип больших противолодочных кораблей, которые находились на вооружении советского флота с 1964 по 1991 год, а впоследствии находились на вооружении флота России. На 2012 год в составе Черноморского флота России сохранился лишь 1 корабль данного типа - СКР «Сметливый». Он остался единственным кораблем из 20 судов проекта, которые успели войти в состав флота СССР с 1962 по 1973 годы. Остальные 18 кораблей были списаны и разобраны на металл, еще один - БПК «Отважный» - затонул.

Стандартное водоизмещение кораблей данного типа составляло 3500-3700 тонн, максимальное водоизмещение - 4500-4750 тонн. У модернизированных судов - 3950/4900 тонн соответственно. Размеры корпуса: длина - 144 м. (модернизированные - 147 м.), ширина - 15,8 м., осадка - 4,8 м. (до 6 м.). 4 газовые турбины общей мощностью в 94 000 л.с. работали на 2 винта, обеспечивая кораблю максимальную скорость на уровне 36-38 узлов. Дальность хода на скорости в 20 узлов равнялась 4000 морских миль. На корабле мог разместиться противолодочный вертолет Ка-25. На БПК предусматривалось хранение 5 тонн авиационного керосина, а также боезапаса для вертолета (глубинных бомб, противолодочных торпед, гидроакустических буев). Из-за отсутствия на корабле ангара вертолет на нем мог размещаться лишь временно.

Новаторским можно было назвать комплекс вооружения нового корабля. Впервые в истории советского кораблестроения БПК получил 2 ЗРК М-1 «Волна». Каждый зенитно-ракетный комплекс представлял собой двухбалочную ПУ ЗИФ-101, магазин с 2-мя вращающимися барабанами на 8 ракет В-600 каждый и систему управления «Ятаган». Артиллерийское вооружение включало в свой состав 2-е спаренных 76-мм башенных артиллерийских установки АК-726 (скорострельность 90 выстр./мин., максимальная дальность стрельбы 13 км., досягаемость по высоте - 9 км., боекомплект каждой установки состоял из 2400 унитарных выстрелов). Помимо этого на корабле присутствовали 2-е системы управления огнем «Турель», корабль оснащался пятитрубным торпедным аппаратом ПТА-53-61 для торпед 53-57 или СЭТ-53 и имел по 2 реактивных бомбомета РБУ-1000 и РБУ-6000 (боекомплект 48 РГБ-10 и 192 РГБ-60 соответственно).

Все корабли данного проекта имели развитое радиолокационное вооружение и гидроакустику, а также прекрасные мореходные качества, маневренность. Отличались данные корабли и замечательным внешним видом и архитектурой.

Гибель БПК «Отважный»
С 4 по 7 августа 1974 года БПК «Отважный» принимал участие в очередных учениях флота, а с 27 августа кораблю предстояло стать флагманским кораблем управления во время проведения 2-го этапа учений. БПК «Отважный» должен был обеспечить стрельбы малых ракетных кораблей, а также принять участие в противолодочных учениях с проведением торпедной стрельбы. 29 августа 1974 года корабль под управлением капитана 2-го ранга И. П. Винника вышел в открытое море и успешно провел торпедные стрельбы. На рассвете 30 августа БПК встал на рейд в Стрелецкой бухте, для того чтобы принять на борт контр-адмирала В. Х. Саакяна начальника штаба КЧФ, а также группу старших офицеров флота. В этот день корабль должен был обеспечить зенитную стрельбу с малых ракетных кораблей на полигоне недалеко от мыса Херсонес. В 9:55 утра корабль прибыл на полигон, на нем была объявлена учебно-боевая тревога.

Спустя всего 3 минуты в 9:58 на мостике ощутили небольшое сотрясение судна, как будто в его кормовой части произошел небольшой взрыв. После этого машины были сразу же остановлены, на корабле объявили аварийную и боевую тревогу. Спустя 10 секунд после первого корабль потряс более сильный взрыв, за кормовой трубой появился сноп пламени и хорошо заметная шапка белого дыма. Спустя еще 20 секунд случился третий взрыв, который произошел в районе ракетного погреба №8. Над местом взрыва поднялся столб пламени и повалил густой черный дым. Взрыв был такой силы, что сорвал крышку погреба и вместе с ПУ зенитных ракет отбросил ее на кормовую дымовую трубу. После этого в этом районе БПК начался сильный пожар, а личный состав судна приступил к борьбе за непотопляемость и живучесть.

Как впоследствии удалось выяснить, произошло следующее: после объявления на корабле учебной боевой тревоги мичман, который находился за пультом поста контроля ракет кормового погреба № 8, в котором хранились 15 ракет В-601 в 2-х вертикальных барабанах в боевом состоянии, действуя согласно инструкциям, приказал дежурившим на посту матросам подключить внешнее электропитание. После этого он перевел тумблеры на пульте подачи напряжения в положение «вкл». Сразу же после щелчка последнего тумблера он через иллюминатор увидел достаточно сильный сноп пламени на левом барабане. Не запустив средства пожаротушения, мичман покинул свой боевой пост и кинулся по коридору в носовую часть судна, где его настиг сильный взрыв, взрывная волна которого отбросила его в сторону.

В ходе проведенного расследования удалось установить, что от момента появления огня в погребе №8 до момента сильного взрыва прошло ровно 18 секунд. Впоследствии было установлено, что пламя в погребе появилось из-за самопроизвольной активации маршевого двигателя одной из зенитных ракет. После этого последовал запуск ракетного двигателя ее же стартовой ступени, что привело к запуску стартовых двигателей еще нескольких ракет. Все это привело к резкому скачку давления в погребе (примерно 3 атмосферы), в результате чего на крышку погреба начала действовать сила примерно в 2500 тонн, что стало причиной ее срыва. В результате произошедшего взрыва в бортовой обшивке корабля в районе 8-го погреба образовались 2 пробоины, сквозь которые в отсеки начала поступать забортная вода.

В 10 часов на корабле была объявлена боевая тревога, а затем и аварийная, в это время в погребе №8, в коридорах 9 и 10 бушевал пожар. БПК получил крен в 12 градусов на правый борт. Между 10:10 и 10:20 на корабле была подана команда включения системы водяной защиты, началось орошение и затопление погребов №6, 7 и 10. Однако осуществить задуманное не удалось, так как вышли из строя трубопроводы. Взрывом с юта корабля в море выбросило 7 матросов, которые были подобраны подошедшими к месту происшествия кораблями.

В 10:23 личному составу «Отважного», который располагался в кормовых отсеках судна, было приказано эвакуироваться с корабля. В это время пожар на борту набирал обороты. При этом погреба боезапаса №6 и №7 постоянно поливались из шлангов водой. В 10:40 на помощь БПК подошел эсминец «Сознательный», а спустя еще 12 минут «Бедовый», с которого на «Отважный» была высажена специальная спасательная партия. В 10:54 эсминец «Сознательный» взял БПК «Отважный» на буксир, для того чтобы отвести корабль на мель в районе Херсонеса, в это время крен корабля уже достиг 13 градусов. Через 7 минут на «Отважном» начали процедуру перекачки топлива с правого на левый борт, но это не помогло избавиться от крена.

Вскоре корма БПК погрузилась в море по верхнюю палубу, а крен на правый борт достиг 16 градусов. С корабля быстро были эвакуированы секретные документы. В 11:24 в море были сброшены торпеды, крен корабля удалось уменьшить до 14 градусов. При этом погреба боеприпасов №6 и 7 были затоплены водой при помощи пожарных гидрантов. В 11:55 на место событий для оказания помощи прибыл БПК «Комсомолец Украины».

В 11.59 пожар на борту корабля удалось локализовать, из погребов стал валить белый дым. Однако через 7 минут произошел обрыв буксирных тросов с эсминца «Сознательного», новые тросы начали заводить с «Бедового». Все это время пожар в кормовом машинном отделении корабля продолжался. В 12.27 была подана команда о прекращении подачи воды в отсек, решено было использовать лишь пену. В кормовом машинном отсеке была активирована система химического пожаротушения. Буксировка терпящего бедствие корабля со скоростью 3 узла вновь началась в 12:49, в это время крен противолодочного корабля достиг 17 градусов.

В 12:55 на место прибыло спасательное судно «Бештау» в 13:20 - СС-15 и СС-26, спустя еще несколько минут пожарно-дезактивационное судно «Пламя». С этих судов на борт БПК «Отважный» в район горящих погребов подавалась пена. В 14:30 была начата попытка откачки воды из кормовых отсеков, но через 17 минут произошел взрыв авиационного боезапаса, расположенного в погребе №10. По всей видимости, одновременно с этим взорвалась и цистерна, в которой хранилось 5 тонн авиационного керосина. Все это серьезно осложнило ситуацию, крен корабля на правый борт быстро достиг 19 градусов, увеличившись до 25. В 15:07 он стабилизировался на отметке в 27 градусов. Еще через 3 минуты на корабле прекратилась подача питания на приборы и отключилось освещение. В 15:12 личный состав получил приказ на эвакуацию с терпящего бедствие судна, последним БПК покинул его капитан.

В 15.35 БПК «Отважный» начал погружаться в Черное море кормой без опрокидывания, с эсминца «Бедового» отдали буксир. Спустя всего 12 минут корабль полностью скрылся под водой. Глубина в месте его затопления составляла порядка 125 метров. Всего с момента обнаружения на корабле пожара до его затопления прошло 5 часов 47 минут. В результате внутренних взрывов и образовавшихся пробоин в корпусе корабль принял на борт почти 3600 тонн воды, затопленными оказались 6 непроницаемых отсеков. При этом после затопления 4-х отсеков, расположенных в корме, дифферент и крен удалось стабилизировать, и БПК имел положительную остойчивость. Но когда вода полностью затопила еще 2 отсека, запас плавучести судна был исчерпан. Однако, даже затонув, БПК «Отважный» продемонстрировал очень высокую живучесть. Согласно спецификации корабли данного проекта могли оставаться на плаву только после затопления 3-х смежных отсеков.

Из 287 человек, которые находились на борту БПК «Отважный», в том числе и проходящих практику курсантов, погибли 24 человека (19 матросов и 5 курсантов). Весь личный состав судна во время борьбы за живучесть и непотопляемость, а также при тушении пожара действовал умело и проявил мужество. Для спасения корабля были предприняты все меры, но повреждения, полученные в результате взрывов, сделали его спасение невозможным. Впоследствии с затонувшего корабля демонтировали ценное оборудование, а его корпус был подорван на грунте.

Источники информации:
-http://ser-sarajkin.narod2.ru
-http://flot.sevastopol.info/history/otvazhniy.htm
-http://d-t-p.net/index.php?option=com_content&view=article&id=4443:----qq&catid=33:2010-06-24-10-13-10&Itemid=40
-http://ru.wikipedia.org/wiki

11.09.2013 6 487 0 Jadaha

Гибель "Отважного"

Катастрофы

Современный боевой корабль - это сочетание несовместимого. Горючее и кислород, взрывчатка и электричество стиснуты в закрытом пространстве. малейшая ошибка может привести к трагедии. В истории флота таких трагедий было немало, только говорить про них было не принято..

Утром 30 августа 1974 года большой противолодочный корабль «Отважный» вышел из Севастополя для участия в ракетных стрельбах. На его борту было 258 членов экипажа, 16 курсантов и офицеры штаба Черноморского флота всего 287 человек. Командовал кораблём капитан 2-го ранга И. П. Винник.

К 10 часам утра «Отважный» прибыл в назначенный квадрат напротив мыса Херсонес, где уже находились эсминец «Сознательный» и ракетные катера.

По сигналу «Учебная тревога» экипаж разбежался по командным и боевым постам. Через минуту в погребе с боезапасом раздался хлопок. Повалил дым, просачиваясь в пост управления ракетами. Сидящий на посту мичман Шупортяк понял, что дело плохо, и бросился бежать, забыво кнопке аварийного пожаротушения...

Как потом выяснилось, в погребе сработал двигатель одной из ракет. Спустя 20 секунд пожар уже бушевал вовсю. Огненный шлейф, вырывавшийся из сопла ракеты, прожигал все вокруг. Два человека, находившиеся поблизости, погибли мгновенно.

Пожар на корабле опасен, а на боевом корабле, набитом боеприпасами под завязку, опасен вдвойне. И худшее не заставило себя ждать..

«Я бежал за теми, кто был впереди, - вспоминал матрос Александр Колышев. - Из коридора через умывальник вбежал в гальюн, где меня и застал первый взрыв. Все упали... На нас посыпалась изоляция с переборок».

Через несколько секунд раздался второй взрыв. Видимо, сработали двигатели ещё одной или даже нескольких ракет. Третий взрыв выворотил палубу надстройки. Оттуда вырвался мощный столб пламени. Ракетная установка задралась вверх, покачалась из стороны в сторону, и её забросило на дымовую трубу. Металл от жара скручивался, словно береста, и плавился. Корма, пробитая взрывом, стала оседать. Огонь подбирался к погребам, где хранились глубинные бомбы. В камбузе на матросов обрушились котлы с кипящей водой. Ошпаренные люди метались в коридорах, задыхаясь от дыма и газов. Один из матросов попробовал выбраться через иллюминатор и застрял. Капитан 1-го ранга Балашов увидел, как с тела обречённого матроса слезает кожа...

Экипаж пытался остановить пламя. Пожар даже было притушили, но кончилась углекислотная пена, и огонь вспыхнул с новой силой. Рвались боеприпасы. Кормовую переборку прошило осколками. Люди метались по палубе, пытаясь уйти от пожирающего всё на своём пути пламени. Огонь отрезал на корме 13 человек. Они не слышали команд, передающихся по громкоговорящей связи, не знали, что делать, и, опасаясь очередного взрыва, бросились за борт. Лишь один матрос, не умеющий плавать, в ужасе ухватился за флагшток.

Был отдан приказ затопить погреба, находящиеся рядом с бушующим пожаром. Крен корабля, и так затапливаемого через пробоину, увеличился до 12 градусов.

С эсминца «Сознательный» и большого противолодочного корабля «Бедовый» высадились на полыхающий корабль аварийно-спасательные группы. Но и они не смогли помочь экипажу «Отважного». Загорелось топливо, вытекающее из пробитых цистерн. За борт полетели раскалённые торпеды. Крен увеличился до 16 градусов Вокруг «Отважного» собралось много кораблей, но попытки потушить пожар углекислотной пеной или отбуксировать корабль к берегу были безуспешны.

С корабля быстро были эвакуированы секретные документы. В 11:24 в море были сброшены торпеды, крен корабля удалось уменьшить до 14 градусов. При этом погреба боеприпасов №6 и 7 были затоплены водой при помощи пожарных гидрантов. В 11:55 на место событий для оказания помощи прибыл БПК «Комсомолец Украины».

В 11.59 пожар на борту корабля удалось локализовать, из погребов стал валить белый дым. Однако через 7 минут произошел обрыв буксирных тросов с эсминца «Сознательного», новые тросы начали заводить с «Бедового». Все это время пожар в кормовом машинном отделении корабля продолжался. В 12.27 была подана команда о прекращении подачи воды в отсек, решено было использовать лишь пену. В кормовом машинном отсеке была активирована система химического пожаротушения. Буксировка терпящего бедствие корабля со скоростью 3 узла вновь началась в 12:49, в это время крен противолодочного корабля достиг 17 градусов.

В 12:55 на место прибыло спасательное судно «Бештау» в 13:20 – СС-15 и СС-26, спустя еще несколько минут пожарно-дезактивационное судно «Пламя». С этих судов на борт БПК «Отважный» в район горящих погребов подавалась пена. В 14:30 была начата попытка откачки воды из кормовых отсеков, но через 17 минут произошел взрыв авиационного боезапаса, расположенного в погребе №10. По всей видимости, одновременно с этим взорвалась и цистерна, в которой хранилось 5 тонн авиационного керосина. Все это серьезно осложнило ситуацию, крен корабля на правый борт быстро достиг 19 градусов, увеличившись до 25. В 14.47, спустя пять часов после начала пожара, на корме раздался мощный взрыв. Запылал керосин. Корабль резко накренился, выпрямился и снова накренился, погружаясь всё глубже и глубже. В 15:07 он стабилизировался на отметке в 27 градусов. Еще через 3 минуты на корабле прекратилась подача питания на приборы и отключилось освещение. В 15:12 личный состав получил приказ : «Личному составу покинуть корабль», последним БПК покинул его капитан.

«После этой команды, - вспоминал мичман Карпенко, - на спасатель стали прыгать офицеры штаба, финансист и другие. Вокруг корабли спустили баркасы. Я уговаривал моряков прыгать. Смотрю, выходит на верхнюю палубу боцман в жилете. Недалеко от него - матрос Эрназаров, не умеющий плавать. Я говорю боцману: "Дай ему свой жилет, будем спускать его по буксирному канату". Спускаюсь по левому борту, Эрназаров за мной. Уже было днище я руками ощущал ракушки. Говорю: "Прыгай после меня, когда я отплыву". Прыгнул, а он висит. "Прыгай!" - он висит. Вокруг уже топливо гореть начинает - он висит. Подошёл моторный баркас, и с него багром попытались снять моряка. Я отплыл, оглянулся, смотрю - он висит, и лишь когда его уже перестали снимать, упал между кораблём и баркасом. Море было 3-4 балла, сильный ветер относил плотики, выброшенные самолётами и вертолётами».

«С «Отважного» люди боялись прыгать - рассказывал механик Глеб Умеренков. - Высота у левого борта была около 15 метров. Стали толкать людей вводу. Один моряк в жилете вцепился в леера и поручни так. что его оттащить не могли. Я протянул ему второй жилет, он протянул к нему руки, и тогда мы толкнули его в воду. Прыгнул и я; плывём с ним, он держится за моё плечо и орёт. Какой-то лейтенант в воде пел: “Врагу не сдаётся...”. «Отважный» ещё тянули, но когда он пошел кормой вниз, буксир обрубили. Корабль стал вертикально, и минут 30 был виден его нос. Вероятно, он стоял на дне...»

В 15.35 БПК «Отважный» начал погружаться в Черное море кормой без опрокидывания, с эсминца «Бедового» отдали буксир. Спустя всего 12 минут корабль полностью скрылся под водой. Глубина в месте его затопления составляла порядка 125 метров. Всего с момента обнаружения на корабле пожара до его затопления прошло 5 часов 47 минут. В результате внутренних взрывов и образовавшихся пробоин в корпусе корабль принял на борт почти 3600 тонн воды, затопленными оказались 6 непроницаемых отсеков. При этом после затопления 4-х отсеков, расположенных в корме, дифферент и крен удалось стабилизировать, и БПК имел положительную остойчивость. Но когда вода полностью затопила еще 2 отсека, запас плавучести судна был исчерпан. Однако, даже затонув, БПК «Отважный» продемонстрировал очень высокую живучесть. Согласно спецификации корабли данного проекта могли оставаться на плаву только после затопления 3-х смежных отсеков.

В связи с быстрым развитием ракетных комплексов ПВО и ПЛО к началу 1960-х гг. назрела необходимость в ракетных кораблях специальной постройки.
Проектирование корабля началось в 1956 г. Согласно оперативно-тактическому заданию, в функции корабля входила противовоздушная оборона соединений кораблей от атак самолетов и крылатых ракет, а также противолодочная оборона.
После утверждения в начале 1957 г. основных тактико-технических элементов, ЦКБ-53 во главе с Б. И. Купенским приступило к разработке эскизного проекта. Технический проект (проект 61) был завершен и утвержден в 1958 г., после чего на заводе им. 61 коммунара в Николаеве 15 сентября 1959 г. был заложен головной корабль - «Комсомолец Украины». 31 декабря 1960 г. он был спущен на воду, а 15 октября 1962 г. был передан флоту для государственных испытаний.
Корпус
Корпус корабля сварной из стали СХЛ-4 (10ХСНД), гладкопалубный, с характерным подъемом верхней палубы к носовой части и наклонным форштевнем. Для обеспечения высокой скорости хода он имел очень острые обводы (отношение длины к ширине составило 9,5). Главные водонепроницаемые переборки разделяли корпус на 15 отсеков. Двойное дно занимало около 80 % длины корабля.
Корабль имел развитую по длине 90-метровую надстройку с двумя мачтами, двумя основаниями под антенные посты системы управления «Ятаган» и двумя двойными дымовыми трубами. Исключительно большой размер труб снижал температуру отработанных газов, уменьшая тепловую заметность корабля, а также позволял производить замену двигательной установки через расположенные в них люки. Для снижения водоизмещения и улучшения остойчивости, надстройка, мачты и трубы были изготовлены из алюминиево-магниевых сплавов (впервые на корабле были применены в большом объеме алюминиево-магниевые сплавы марки АМГ-5В, в том числе для безнапорных переборок, выгородок в надстройках и воздуховодах. Температура плавления первых партий сплавов составляла 300-400 °С, температура горения - 1200 °С. Как оказалось, при тушении пожара морской водой выделяющийся водород вступал во взаимодействие с магнием и усиливал пожар). Из стали изготавливались только районы расположения мачт, пусковых установок, антенных постов, а также ходовой пост.
Двигательная установка
С самого начала рассматривались два варианта главной энергетической установки - традиционная паротурбинная (ПТУ) и газотурбинная (ГТУ). Последняя благодаря своей лёгкости и компактности (удельная масса 5.2 кг/л.с. против 9 кг/л.с.) уменьшала водоизмещение корабля с 3600 до 3200 т и повышала экономичность. Кроме того, запуск из холодного состояния занимал у ГТУ 5-10 минут по сравнению с несколькими часами, необходимыми для ПТУ. По этим причинам был принят вариант с газотурбинными двигателями.
За мелодичный свист газовых турбин корабли серии на флоте окрестили «пою­щими фрегатами».
Носовое и кормовое машинные отделения занимали по одному отсеку. В каждом размещался всережимный главный газотурбозубчатый агрегат (ГГТЗА) М-3 мощностью 36 000 л.с. производства «Южного турбинного завода» в г. Николаеве, два газотурбогенератора ГТУ-6 на 600 кВт каждый и дизель-генератор ДГ-200/П на 200 кВт.
Каждый ГТЗА состоял из двух нереверсивных газотурбинных двигателя (ГТД) мощностью по 18 000 л.с. с реверсивным спаривающим редуктором. Каждый ГТД имел собственную газоотводную трубу. Каждый из двух валов имел четырехлопастный винт фиксированного шага.
Отсеки между отделениями занимали вспомогательные механизмы (успокоитель качки, вспомогательные котлы). Топливо хранилось в цистернах междудонного пространства емкостью 940 т, там же хранилось 70 т пресной воды для экипажа и 13 т воды для вспомогательных котлов.
Вооружение
Новаторским было вооружение нового корабля. Впервые в советском кораблестроении он был оснащен двумя зенитными ракетными комплексами (М-1 «Волна»). Каждый комплекс представлял собой двухбалочную пусковую установку ЗИФ-101, систему управления «Ятаган» и магазин с двумя вращающимися барабанами на 8 ракет В-600 каждый.
Артиллерийское вооружение состояло из двух спаренных 76-мм башенных установок АК-726 (скорострельность 90 выстр./мин, дальность 13 км, досягаемость по высоте 9 км, боекомплект 2400 унитарных выстрелов) и двух систем управления огнем «Турель».
Корабль имел пятитрубный торпедный аппарат ПТА-53-61 для торпед СЭТ-53 или 53-57 с системой управления торпедной стрельбой «Зуммер», по два реактивных бомбомета РБУ-6000 и РБУ-1000 (боекомплект 192 РГБ-60 и 48 РГБ-10 соответственно) с системой управления «Буря».

На корабле предусматривалось хранилище на 6 т авиатоплива и боезапас для противолодочного вертолета Ка-25 (противолодочные торпеды, глубинные бомбы, гидроакустические буи), однако из-за отсутствия ангара, возможно, было только временное базирование.
Сохранились традиционные для советских эсминцев минные рельсы со скатами в кормовой части. Предусматривались две пусковые установки Ф-82-Т для стрельбы пассивными радиолокационными отражателями. Защиту от торпед обеспечивал буксируемый охранитель БОКА-ДУ и размагничивающее устройство.
Гидроакустические средства включали станцию кругового обзора «Титан» и станцию управления стрельбой «Вычегда», расположенные в подкильном обтекателе. Дальность обнаружения подводной лодки составляла 3.5 км.
Непотопляемость корабля обеспечивалась для наиболее неблагоприятного случая затопления любых трех смежных отсеков при нагрузке корабля в пределах от стандартного до полного водоизмещения. При затоплении трех смежных отсеков расчет предусматривал установившийся статический крен корабля около 13°, высоту надводного борта не менее 0,6 м при предельной скорости ветра 24 м/с, выдерживаемого кораблем до опрокидывания.
При нормальном водоизмещении на глубокой воде (не менее 75 м), при состоянии моря до 3 баллов включительно корабль, двигаясь полным ходом, с поднятым обтекателем, мог развить скорость 34 узла. Предусматривалось увеличить скорость и дальность плавания при помощи подвода воздуха в каналы гребных винтов.
Экипаж корабля по штату 1962 года состоял из 266 человек: 22 офицеров, 18 мичманов и главстаршин и 226 старшин и матросов. По штату с 1974 года на корабле предусматривалось 25 офицеров.
Для Советского ВМФ было построено 20 кораблей пр.61.

Головной корабль серии БПК «Комсомолец Украины»
БПК «Отважный», которому и посвящен этот рассказ был седьмым в этой серии (корабли пр.61 строились на двух верфях в Николаеве и Ленинграде).
Большой противолодочный корабль «Отважный» был зачислен в списки кораблей ВМФ СССР 3 июля 1963 года и 10 августа 1963 года заложен на заводе имени 61 коммунара в Николаеве . Спущен на воду 17 октября 1964 года , вступил в строй 31 декабря 1964 года и 25 января 1965 года был включен в состав Черноморского Флота .

БПК «Отважный»
длина – 144 м. ширина (наибольшая) – 15.8 м. высота борта: у форштевня – 13,2 м, на миделе – 8.1 м, на транце – 8.5 м., осадка (при полном водоизмещении) – 4.6 м., водоизмещение (полное) – 4510 т.
В конце августа 1974 г на Черноморском флоте проводилось флотское учение, возглавляемое начальником штаба флота. Первый этап был проведен 27 августа. Предварительно 26 августа в конференц-зале штаба ЧФ был проведен инструктаж командиров кораблей. Командира «Отважного» инструктировали командир 70-й бригады
капитан 1-го ранга Макаров и командир 41-й отдельной бригады ракетных катеров (ОБРК) капитан 1-го ранга Комар.
Именно в это время начальник штаба ЧФ контр - адмирал Саакян выбрал БПК «Отважный» своим флагманским кораблем и кораблем управления на втором этапе учений флота, 30 августа, при ракетных стрельбах малыми ракетными кораблями (МРК) 41-й ОБ РК и для определения эффективности ЗРК «Оса» при отражении воздушного противника. 29 августа 70-я бригада БПК при участии «Отважного» должна была выполнить противолодочную задачу и фактическую торпедную стрельбу.
29 августа БПК «Отважный» под командованием капитана 2-го ранга Винника вышел в море для выполнения планового боевого упражнения с фактической торпедной стрельбой. Подготовка корабля к бою и походу производились в полном объеме по двухчасовому графику. Готовность корабля к выходу в море проверил штаб 70-й бригады противолодочных кораблей.
Последнее свое боевое упражнение – торпедную стрельбу - на «Отважном» выполнили успешно.
Вечером 29 августа и в ночь на 30 августа БПК «Отважный» вместе с БПК «Бедовый» и БПК «Комсомолец Украины» принял участие в противолодочном учении 70-й бригады под командованием командира бригады капитана 1-го ранга Макарова.
Последний поход
30 августа 1974 года, около 5.30 утра, «Отважный» после окончания ночных учений поисково-ударной группы, в составе нескольких кораблей и подводной лодки, стал на Стрелецком рейде Севастополя.
В 7 ч 45 мин на корабль прибыл начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал В.Х. Саакян с группой офицеров штаба флота. После чего «Отважный», в 7 ч 52 мин снова вышел в море, в свой последний поход.
В этот день корабль должен был обеспечить зенитную стрельбу с малых ракетных кораблей на полигоне недалеко от мыса Херсонес.
Из экипажа корабля в море выходили 258 офицеров, мичманов, старшин и матросов, 16 курсантов (6 из ВВМУ им. Фрунзе и 10 из Калининградского ВВМУ) и 13 прикомандированных. Всего на корабле было, вместе с двумя адмиралами и офицерами штабов, 287 человек. Старшим в море и на учении по должности и званию был начальник штаба флота.
В 9:55 утра корабль прибыл на полигон, на нем была объявлена учебно-боевая тревога.
Личный состав занимал по тревоге свои места, некоторые последний раз в жизни.
В пост контроля ракет в погребе ЗУР № 8 прибыл старшина стартовой команды мичман Шупортяк. Туда же прибежали старшие матросы Карякин и Даукште, матрос Винцловас.
Не ушли по сигналу учебной боевой тревоги из кубрика № 4, что был рядом с погребом ЗУР № 8, курсанты Филиппов, Колышев, Борисов, Старицын, Белоушко, Аникеев и Ионов, предположительно они уточняли с новоприбывшими товарищами, на какие посты они должны пойти по боевой тревоге, хотя все не расписанные по боевой тревоге обязаны являться в ГКП корабля.
Всего в кормовой части корабля от 164-го шпангоута, в будущей аварийной зоне, находились 78 человек, в том числе 3 мичмана, 13 старшин, 55 матросов и 7 курсантов. По отданному на корабле приказанию на камбузе оставались коки и наряд работающих на
камбузе. На этот раз это были кок-инструктор старшина 1-й статьи Петр Мургу, старший кок матрос Иджян Акоп и старший хлебопек матрос Сергей Петрухин, а также наряд от БЧ-3: старший минер Петр Бедаков, старший электрик-торпедист Петр Гончарук и торпедист Ярослав Ворожбит.
Оставшийся за главного боцмана корабля матрос Владимир Прочаковский и матрос Абрахамия из службы снабжения, доставлявшие утром на катере адмиралов и офицеров на корабль и пропустившие завтрак, перекусывали на камбузе.
Мичман Шупортяк, который находился за пультом поста контроля ракет кормового погреба № 8, в котором хранились 16 ракет В-601 в 2-х вертикальных барабанах в боевом состоянии, действуя согласно инструкциям, приказал дежурившим на посту матросам подключить внешнее электропитание. После этого он перевел тумблеры на пульте подачи напряжения в положение «вкл». Сразу же после щелчка последнего тумблера, в 10 ч 01 мин 15 сек (это время, и время последующих взрывов было установлено комиссией при расследовании обстоятельств взрыва прим. ) он через иллюминатор увидел достаточно сильный сноп пламени на левом барабане. Затем последовала еще одна сильная вспышка, озарившая весь погреб (запустившийся маршевый двигатель ракеты В-601 воспламенил стартовый двигатель, повышение температуры и давления инициировало срабатывание твердотопливных двигателей других ракет). Появившийся дым начал обволакивать стекло поста. Как потом заявил мичман Шупортяк он вроде пытался доложить командиру батареи старшему лейтенанту Костину, но тот доклада Шупортяка не получил - связь якобы не работала.
Сквозь обволакивающий ПКР и быстро заполняющий погреб дым сверкали вспышки огня, нарастал шум и скрежет. Было ясно, что в погребе огонь, грозящий взрывом ракет и пожаром. Испугался Шупортяк, не произвел, как следовало по инструкции, ручного включения из ПКР системы орошения ракет и, закричав: «Покинуть ПКС!» - бросился бежать (во время эксперимента, когда весь экипаж «Отважного», но уже на борту БПК «Решительный» проигрывал все действия трагического утра 30 августа, Шупортяк не смог показать, где выход штока клинкетов затопления его боевого поста... прим).
Выскочив в кубрик № 4, он пробежал мимо курсантов и дневального по кубрику и, ничего им не сказав, выбежал в коридор № 11, где находилась кормовая аварийная партия мичмана Петрикина. Только здесь он крикнул: «Сейчас будет взрыв!» - и побежал дальше по коридорам № 8 и 9 и далее в нос корабля.
Командир аварийной партии стоял в растерянности.
Никого не поставив в известность о причинах взрыва Шупортяк где-то спрятался на корабле и появился только спустя два часа.
Ничего не знали о начавшемся в погребе № 8 пожаре командир корабля в ходовом посту, адмиралы на мостике, офицеры на ГКП и в ПЭЖе - о разгоравшемся пожаре, который приведет корабль к катастрофе.
В кубрике № 4 БЧ-3 курсанты, находившиеся на корабле без руководителя практики, продолжали обсуждать и распределять свои места на боевых постах во время ракетных стрельб.
В смежных отсеках услышали шум, и срежет в погребе № 8, на переборках начала пузыриться краска. Поняв, что возникла опасная ситуация матросы начали покидать отсеки, однако это удалось не всем.
Из люков выхлопных крышек на палубе появились столбы дыма. На ходовом мостике контр-адмирал Саакян, заметив дым в районе кормовой трубы, сказал:
- Опять механики небо коптят...
Видимо, забыл Саакян, что газотурбинные установки не дают дыма, который он наблюдал раньше на своем эсминце.
В погребе № 8, где бушевало пламя и повысилось давление, должны были сработать от датчиков выхлопные крышки. Сработали ли? Неизвестно. Предполагается, что крышки открылись. Затем от повышения температуры должна была автоматически включиться ингибиторная система, чтобы заполнить погреб инертным газом и предотвратить поступление в него воздуха. Можно лишь предполагать, сработала или нет система; если она и дала сигнал в пост «Дозор», то его некому было принять (по учебно-боевой тревоге дежурство в посту «Дозор» не предусматривалось прим. ).
Пожар в погребе разрастался. Автоматическое включение орошения погреба было выведено из работы (из-за несовершенства устройства автоматической системы тушения она периодически самопроизвольно срабатывала, затапливая погреба боезапаса, в следствии чего система была переведена с автоматического режима на сигнальный, с ручным управлением прим. ), вручную из поста контроля ракет (ПКР) мичман Шупортяк его не включил. Однако орошение еще можно было включить из коридора № 11, необходимо было включить жидкостную станцию для подачи огнегасящей смеси в отделение приводов из тамбура № 15, где находилась эта станция. Но ничего не было сделано...
В результате срабатывания двигателей ракет температура и давление в погребе начали быстро расти, пожар увеличивался, газы, и пламя интенсивно вырывались через выхлопные крышки. В погребе плавились и частично разрушались корпусные конструкции.
В огненной ловушке в агрегатной оказались старшины 1-й статьи Валерий Вершинин и Альгирдас Макштутис и, видимо, сразу погибли. Обоим было всего лишь по 21-му году.
Не выбрался с линии вала находившийся там на вахте старшина 2-й статьи Иван Володин и, видимо, сразу погиб. Было ему всего лишь 19 лет.
В 10 ч 01 мин 30 сек в погребе № 8 последовал первый мощный взрыв, пламя вырвалось наружу.
В подбашенном отделении кормовой артустановки, видимо, заклинило выход. Там остался командир отделения зенитных комендоров Александр Урупа. Был ему 21 год.
В погребе № 8 стремительно нарастали температура и давление от работавших двигателей ракет и пожара, увеличивалась интенсивность выброса пламени и газов через выхлопные крышки. Раскалился наклонный участок палубы погреба над выгородкой в районе рецесса, в КМО начались разрушаться корпусные конструкции, смежные с погребом.
Через 4-5 с после первого взрыва, в погребе № 8 произошел аналогичный первому, но более сильный взрыв.
Взрывом были выброшены за борт, матросы Сулейманов и Туйкин которых в последствии подобрал катер. На ходовом мостике, где находились адмиралы и офицеры штаба флота, обратили внимание на выброс дыма в корме. Контр-адмирал Саакян вновь начал ругать механиков. В этот же момент сигнальщик доложил: «Пламя из кормовой трубы!» (сигнальщик ошибся, пламя поднималось выше труб из погреба № 8 прим. ).
В 10 ч 02 мин 00 сек, произошел третий сильный взрыв в погребе № 8.
Старшина 2-й статьи Адам Ачмиз, выскочивший из кубрика на верхнюю палубу после первого взрыва, сразу после второго взрыва бросился к кормовой артустановке, видимо, на выручку к находившемуся в ней своему товарищу Александру Урупе. Он уже подбежал к башне и схватился за поручни двери, открывая ее, ударной волной он был отброшен на палубу и уже не поднялся.
В течении буквально одной минуты, в корме, в отсеках прилегающих непосредственно к погребу № 8, и на верхней палубе, погибло от взрывов, сгорело заживо девять матросов, и курсант из Калининградского ВВМИУ Александр Ионов, еще два матроса (кроме двоих которых подобрал катер) взрывом были выброшены за борт но, не умея плавать (возможно, в результате полученной контузии) они утонули.
После второго взрыва четверо курсантов ВВМУ им. Фрунзе бросились в воду, хорошо подготовленные в училище, они уверенно держались на воде. Гидравлический удар от третьего взрыва настиг их, когда они, считали, что уже спаслись.
Третий взрыв, сорвав крышку погреба № 8, разрушил продольные и поперечные переборки погреба и вызвал частичное разрушение других конструкций корпуса и цистерн с топливом в районе погреба. В результате этого раскаленные газы и пламя прорвались в соседние помещения. Возник пожар в смежных с 8-м погребом отсеках, в том числе в КМО, кубриках № 3, 4, 5, коридорах № 11, 10, 9. Как выяснилось позже, при водолазном обследовании, произошло нарушение наружной обшивки в районе 3-го кубрика по правому борту длиной около 5 м, высотой 3,5 м и со стрелой прогиба 0,6 м.


Из журнала боевых действий БПК «Отважный» за 30.08.1974 г.:
10.02. В районе кормовой трубы появился дым, огонь и взрыв. Объявлена боевая и аварийная тревоги
Из воспоминаний бывшего старшего помощника командира БПК «Отважный» капитана 1-го ранга В. В. Балашова:
«В 10 ч 02 мин раздался сильный взрыв. Командир дал мне команду: «Выйди, старпом, посмотри». Я вышел на верхнюю палубу.
В корме до кормовой трубы бушевало пламя, и была большая задымленность. Металл от высокой температуры скручивался и плавился.
В районе кормовой пусковой установки зияла дыра. Возник дифферент на корму, она осела в воду по транец. Появился крен 12-13° на правый борт. Корабль, видимо, принял 1000-1200 тонн воды. Огонь подбирался к погребам № 6, 7 с противолодочным боезапасом. Ракетная установка свисала за борт. ПЭЖ вышел из строя… У меня на глазах в иллюминатор частично вылез из камбуза матрос Петрухин, он обгорел, кожа слезала, и обнажились кости. Видел, как плавился металл...».
Из камбуза по крику Прочаковского успел выбежать только один матрос Абрахамия. Третьим взрывом заклинило дверь в тамбур, бросило моряков на палубу, на них опрокинулись котлы с кипящей водой. Первым пришел в себя матрос Петрухин, выбрался в 10-й коридор, но дверь из него также заклинило. Задыхаясь от дыма и газов, он полез в узкий иллюминатор камбуза и застрял в нем, крича от боли. Остальные матросы, также ошпаренные и чуть живые, выбрались в коридоры № 9, 10 и там все погибли (у команды находящейся в камбузе была возможность эвакуации через лифт в столовую, но в стрессовой ситуации, не зная, что двери заклинило, все бросились к дверям и возле них задохнулись от дыма прим. ).
В корме аварийного корабля разгорался пожар. Через разрушения в наружной обшивке стала поступать забортная вода в отсек погреба № 8, погреба № 9 и в КМО. Возник крен на правый борт и дифферент на корму. Началась фильтрация воды в кубрик № 6.
В ходовом посту командир корабля Винник, объявивший в 10 ч 02 мин боевую, а затем и аварийную тревоги, сразу дал команду остановить машины и начал организовывать борьбу за живучесть корабля, пытаясь выяснить обстановку и причину аварийной ситуации. Мичман Шупортяк, знавший первопричину взрыва и пожара в своем погребе № 8, исчез... (в момент первого взрыва корабль совершал поворот поэтому руль был переложен на 350 на левый борт, после объявления тревоги турбины были остановлены, руль так и остался переложенным. Командир корабля Винник, по тревоге перешел на ГКП который находился внутри корабля, контр-адмирал Саакян остался на ходовом мостике прим. ).
Оставшаяся на своих местах команда, и аварийная партия немедленно начали борьбу за живучесть корабля.
Тем временем на ходовом мостике корабля растерянные командиры и офицеры штаба флота продолжали обсуждать причину пожара, которая, между прочим, так и не была выяснена, почему-то главной версий взрыва посчитали взрыв баллонов ВВД.
Принятая командованием корабля (к сожалению, как и в случае с линкором «Новороссийск» на мостике «Отважного» оказалось слишком много командиров) версия взрыва баллонов в КМО и распространение оттуда пожара на другие отсеки со взрывами в них ракет и боезапаса не позволила верно, оценить характер повреждений, в том числе повреждение топливных цистерн из-за прожога палубы огнем работающих маршевых и стартовых двигателей ракет в погребе № 8 и последующего их разрушения взрывом ракет. Всплывающее в отсеке топливо из топливных цистерн способствовало увеличению пожара.
Какими противопожарными средствами располагал в тот момент корабль?
При пожаре в погребе № 8 было предусмотрено включение орошения с ПКР и коридора № 11, но оно, как известно, не было включено; при пожаре в КМО - жидкостное объемное пожаротушение от системы ЖС с включением ее в коридоре № 11 системы водораспыле-
ния в КМО. При пожаре в погребе № 9 должно было быть включено орошение погреба № 9 из подбашенного отделения или кубрика № 5. Однако из-за сильного задымления, а затем пожара в коридоре № 11, прорыва газов и пламени из погреба № 8 в КМО через кормовую переборку, вызвавших пожар в самом КМО, а также в кубрике № 5, эти кормовые противопожарные средства не были введены в действие. Но, возможно, взрывом повредило и саму пожарную магистраль.
Можно было использовать лишь пожарные стволы и переносные противопожарные средства: воздушнопенные стволы и переносные огнетушители, но всего лишь для локализации пожара в помещениях, граничащих с зоной интенсивного пожара.
Откачивать воду, поступающую в КМО при тушении пожара забортной водой, должны были два водоотливных насоса, расположенных в КМО. Из-за пожара в самом КМО и коридорах № 9 и 10 их не ввели в действие.
Можно было воспользоваться водоотливными насосами в помещениях № 6, 8 и 10, но это также не было сделано из-за пожаров в 11-м коридоре и 5-м кубрике. Однако возможно, что эти насосы тоже были повреждены при взрыве.


Требовалось немедленно определить район и объем затопления отсеков. Это можно было сделать по показаниям сигнализаторов на доске непотопляемости ПЭЖа, но ввиду задымленности и отсутствия освещения личный состав покинул ПЭЖ.
ПЭЖ, являющийся командным пунктом БЧ-5, предназначенный для получения и оценки информации, для непосредственного руководства борьбой за живучесть корабля, вышел из строя, прежде всего из-за расположения в пожароопасной зоне. В связи с этим состояние кормовых отсеков не контролировалось все время вплоть до гибели корабля, а носовых до 164-го шпангоута - лишь визуально. На ГКП лишь ориентировочно оценили район затопления. Запасной ПЭЖ (носовой ПДУ), видимо, не использовался.
Средства борьбы с пожаром и водой применяли только со стороны носовой части корабля: носовая переборка КМО на 164-м шпангоуте стала рубежом обороны от огня и воды. Эта
граница осталась вплоть до момента оставления корабля личным составом. Однако со стороны кормовой части локализовать пожар своими силами личный состав не смог. В корме пропала электроэнергия, из-за чего пожарная магистраль осталась без воды. Боеспособный личный состав в корме остался без руководства. Пройти из носовой части в корму корабля через зону пожара оказалось невозможно.
Из-за отсутствия информации и невозможности правильно оценить обстановку не были предприняты меры по восстановлению водонепроницаемости корпуса корабля (в книге Б. Каржавина «Гибель «Отважного» на стр. 106 написано следующее: «Из-за отсутствия информации и невозможности правильно оценить обстановку не были предприняты меры по восстановлению водонепроницаемости корпуса корабля, так как о пробоине на ГКП ничего не знали ». Это маловероятно, после третьего взрыва корабль получил крен 12-13° на правый борт, здесь, наверное, даже любая домохозяйка догадалась бы, что скорей всего в корпус корабля проникла вода, т.е. корпус имеет трещину или пробоину прим. ).
Тем временем пожар в погребе № 8 и в смежных отсеках усиливался, топливо из поврежденных цистерн всплывало на поверхность воды и поддерживало интенсивное горение, этому также способствовали алюминево-магнивые сплавы из которых были сделаны надстройки корабля.
Через 5 - 10 с после сильного третьего взрыва в районе погреба № 8 раздался ряд последовательных взрывов, похожих на канонаду (вероятно взрывались боеголовки ракет прим .).